— А теперь пора перекусить. Время ланча, — провозгласил он, укладывая коробки и свертки с покупками в багажник машины и запирая его.
Выбор Ралфа остановился на ресторане «Эмманьюэл». Отложив меню, он с удивлением взглянул на нее, слыша, что она хочет заказать порцию копченого лосося и суп.
— Считаете, дорогая моя, что еда не имеет значения?
Серьезно взглянув на него, она сказала:
— Я бы обошлась сандвичем и чашкой кофе.
— Вам не нравится производить хорошее впечатление?
— А разве я здесь для того, чтобы производить впечатление?
— Нет, это не входило в мои намерения.
Тем не менее они привлекли к себе внимание нескольких посетителей.
— Скажите, а вам нравится, когда на вас глазеют? — рискнула спросить она и увидела, что его глаза слегка помрачнели.
— Не особенно.
Вероника предпочитала носить узкие юбки и блузки, дополняя их жакетом. Одежда не особо дорогая, зато хорошо на ней сидела и была ей к лицу. Но, вероятно, подумала она, в тех сферах, где вращается ее любовник, одеваются несколько иначе. Именно поэтому они сейчас привлекали всеобщее внимание. Он был прав, предлагая ей одеваться и вести себя соответственно его статусу.
— В таком случае... Благодарю.
— За что?
— За одежду, — просто сказала она. — И за еду.
Что это? Притворство? Игра? Нет, вряд ли, подумал Ралф, тут нечто иное.
— Представьте, Вероника, я прекрасно понимаю, что стоит за вашей благодарностью. Но не стоит, право, смущаться.
Действительно, не стоит смущаться по поводу новых приобретений, ведь это не более чем необходимость, уговаривала себя Вероника. В конце концов, любовница богатого человека обязана хорошо одеваться.
— Мне еще предстоит навестить отца, — сказала Вероника, когда они перешли к кофе. — Вчера я у него не была. А потом еще надо заехать к Тони.
— Они ведь в разных больницах, — ровным голосом произнес Ралф, и она взглянула на него настороженно.
— Обещаю вернуться домой вовремя. Только скажите, когда нам надо будет выходить.
— Сразу после шести.
Вероника взглянула на часы: почти половина второго.
— Отца я навещаю каждый день. А у Тони никого нет.
Никого, кто позаботился бы о нем, договорила она про себя. Ему, возможно, хуже, чем сироте. Тот хоть знает, что к нему некому прийти, и никого не ждет.
Ралф призвал официанта, быстро расплатился с ним и сразу встал.
— Буду ждать вас дома в четыре тридцать. Не позже, — строго сказал он, когда они шли к машине.
Машин на больничной стоянке было полно, что и понятно: по выходным посетителей всегда больше, так что припарковаться Веронике удалось не сразу. Она провела с отцом полчаса и помчалась к Тони. До той больницы, где он лежал, нужно было проехать несколько миль. Парень выглядел просто ужасно — весь в ссадинах и синяках, которые сегодня стали еще страшнее.
