— Расскажи, чем еще ты занимаешься, — преувеличенно бодро попросила она.
Эбби не надо было долго уговаривать. Она вновь весело затараторила, развлекая мать, пока не вернулась миссис Стэффорд — «зови меня Эвелин, дорогая» — с журналами, фруктами и шоколадом для Тессы.
Эвелин сразу заметила, что Тесса утомлена, и предложила Эбби поехать домой, объяснив, что маме требуется отдых. Тесса вяло посопротивлялась, но больше для приличия, поскольку действительно чувствовала себя не очень хорошо, и, когда Эбби с Эвелин ушли, сразу погрузилась в сон.
Тесса проспала несколько часов и проснулась с ощущением бодрости во всем теле. Она поднялась с подушек и неуверенно потянулась, с удовольствием отметив, что мышцы постепенно наливаются упругостью и силой. Она больше не чувствовала себя истоптанной и бесхребетной, словно тряпичная кукла.
Ухватив краем глаза чью-то фигуру у окна, она застыла с поднятыми руками. Это был Мэтт. Тесса покраснела, будто ее застали за неким интимным занятием. Ей было неловко оттого, что он наблюдал ее спящей. Хорошо еще, если она не болтала во сне. А если болтала, вряд ли он услышал что-то лестное в свой адрес.
Мэтт слез с подоконника и неторопливо приблизился к кровати.
— Боли в голове беспокоят?
— Гораздо меньше, спасибо. — Избегая его взгляда, Тесса потянулась к графину с водой, стоявшему на тумбочке.
— Я помогу.
Мэтт наполнил стакан и подал Тессе, невзначай коснувшись ее рук. Ладони у него были теплые. Ей неожиданно вспомнилась слышанная в детстве старая поговорка — «теплые руки, холодное сердце»… Интересно, есть в ней доля истины?
— Ты давно здесь? — спросила она, потягивая мелкими глотками холодную освежающую жидкость.
— Нет, недавно. Заехал по дороге в Дрейкс-Эббот. — Мэтт опять отошел, словно не мог находиться с ней рядом, затем повернулся и посмотрел Тессе в лицо.
— Почему ты не сказала мне?
— О чем? — попыталась она увильнуть от ответа.
Мэтт досадливо взмахнул рукой.
— О том, что беременна, разумеется!
— Разве не понятно? Я думала, тебя эта новость не обрадует.
— Ты думала!.. По-твоему, все мужчины — сволочи и алиментщики? — грубо спросил он. — Тебе следовало сообщить мне. Я имел право знать, имел право называться отцом… — Он внезапно замолчал, проклиная себя за несдержанность, ибо Тесса, напуганная его вспышкой, буквально вжалась в постель. — Ну хорошо, хорошо, упреки теперь бессмысленны, — уже более спокойно произнес Мэтт. — Ты только поэтому не сообщила? Из боязни быть отвергнутой? Или… — Он сдавленно сглотнул слюну и резко закончил: — Я не устраивал тебя в качестве спутника жизни?
