Что бы подумали благородные, глубоко религиозные египтяне, узнав о таком зверском обычае? Они таили обиду на своих монархов-греков, хотя именно те спасли Египет от куда худшей тирании персов и принесли стране порядок и процветание. Они противились попыткам Клеопатры наладить взаимоотношения с Римом, не понимая, что лишь благодаря такому союзу царица может спасти их от господства этих жестоких людей. Что можно сказать о духовном состоянии государства, если лучшие его умы, политики и философы, оправдывают подобные проявления жестокости? Любой египтянин был бы глубоко уязвлен, услыхав то, что говорилось здесь прошлым вечером.
Пиршество у Цезаря, устроенное для того, чтобы представить Клеопатру римскому обществу, прошло успешно. Во всяком случае, так казалось царице. Клеопатра надеялась, что ей удалось увидеть и оценить тот странный подбор личностей, что наполняют собою жизнь Цезаря, и при этом не дать им ни единой зацепки, которая позволила бы определить ее истинное отношение к ним.
Прием на Яникульском холме превратился в причудливое собрание родственников, союзников, любовников и врагов. Цезарь был настолько уверен в себе, что пригласил на это празднество даже тех, кто выступал против него с оружием в руках, и обращался с ними уважительно. На вечере присутствовало около пятидесяти гостей. Клеопатре стало интересно: найдется ли среди этих пятидесяти — не считая ее самое и тех членов ее свиты, кто не скрывал своего восхищения Цезарем, — хоть кто-нибудь, кого можно было бы безоговорочно назвать его другом? Многие из этих людей сражались против диктатора на стороне Помпея и впоследствии воспользовались прославленным милосердием Цезаря — в особенности это относилось к Бруту и Кассию. Цицерон не воевал вообще, но тем не менее поддерживал Помпея. Цезарь же не только простил своих противников, но и наделил их непомерно высокими постами. Брут был назначен проконсулом Цизальпинской Галлии. Кассий получил престижную должность в провинции, но она его не устроила, и потому Кассий теперь сидел в Риме, ища новых милостей. А Цицерону поручено возглавить строительство нового Форума Цезаря.
Должно быть, Цезарю трудно полностью отделить себя от этих людей. Они обвились, словно змеи, вокруг его политики, его жизни и его истории, и путы эти столь переплелись, что граница между другом, братом и врагом неизбежно оказывалась размытой. Брут — который, по слухам, был сыном Цезаря от Сервилии, — недавно женился на Порции, дочери Катона, заклятого врага Цезаря, который последние десять лет своей жизни только и делал, что трезвонил, словно колокол в бурю, выступая против тирании Цезаря. Кассий был женат на дочери Сервилии, Юнии Терции, единоутробной сестре Брута.
