«Что за прекрасная идея!» — подумал Цезарь и поздравил себя с удачной выдумкой. Нужно будет сегодня же вечером поделиться ею с Клеопатрой. Она хорошо разбирается в поэзии, и еще лучше — в создании благоприятного общественного мнения.
Вот от Клеопатры он не уставал, ни от ее гибкого, податливого тела, ни от менее гибкого, но все же бесконечно интересного разума. Ему будет нелегко оставить ее. Цезарь уже не один десяток лет не испытывал такого чувства, как сожаление. Может, увезти ее прочь от египетских берегов? Цезарь не знал, как ему поступить, и уже одно это доставляло ему удовольствие. Его будущие эмоции, связанные с юной царицей, не предрешены заранее. Как это отрадно! Клеопатра оказалась последней неожиданностью, оставшейся у него. Тем, что он мог предвкушать с нетерпением. Единственным приключением, которое ему еще предстояло, за исключением Клеопатры, была смерть. Возможно, это будет интересно. Возможно, смерть — скорее награда, чем проклятие. Но для того, чтобы узнать это, придется умереть.
Его солдаты хотели домой, но Цезарь понимал, что для них, как и для него самого, дом — это некое воображаемое место. Они так долго пробыли вдали от родины, прошли через такое множество военных кампаний, что байки у костра под открытым небом, где-нибудь в чужедальних краях стали для них более сходны с понятием дома, нежели сам Рим.
Что такое ныне Рим, как не идея, за которую они сражаются? Идея Цезаря, идея Помпея, идея Цицерона, идея Сената. Все — разные, но в конечном итоге все они суть одна идея. Место, где власть может быть преобразована в деньги, и наоборот. И какая разница, кто стоит у власти, если желудки набиты и кошельки наполнены?
Цезарь глубоко вздохнул и расслабил плечи, перенося вес доспеха на другие мышцы. Он опустил глаза вниз, на илистую воду. Царь-юнец выглядел в точности так же, как и любой другой утопленник. Ни знатное происхождение, ни титул не смогли защитить его от насквозь промокшей судьбы. Смерть — великий уравнитель. Птолемей и без того был жирным, а от воды его тело раздулось еще сильнее, и выпученные глаза приобрели карикатурный вид. Не подобает царственной особе, чтобы ее вот так вот выволакивали из реки. Царя загребли сетью, словно дневной улов, и его доспех сверкал под косыми лучами заходящего солнца.
Царь сгинул вместе с теми своими сторонниками, которые попытались бежать на речном судне, слишком маленьком для такого количества народа. Цезарь не знал, в какие края они направлялись. Интересно, куда, по их мнению, они могли сбежать от него? От Рима?
