— Ты не должен отсылать Арсиною! — воскликнул Птолемей. — Она — моя сестра и самый доверенный советник, хоть и не занимает никакой официальной должности.
Клеопатра впервые поняла, что Птолемея могут связывать с Арсиноей не только родственные узы или постель. Юный царь боялся, и не без оснований, что без Арсинои вообще перестанет являться помехой для Потиния, все увереннее забирающего Египет в свои жирные руки. Арсиноя же, со своей стороны, похоже, прекрасно это осознавала и пользовалась этим, чтобы хоть как-то компенсировать свое невыгодное положение в семейной иерархии.
— Дражайший брат, — произнесла Арсиноя, — если мой долг перед страной требует отправиться на Кипр, значит, я должна ехать. Но душою я навечно пребуду с тобой.
Птолемей дернулся было, желая что-то сказать, но Арсиноя взяла его за руку и заставила умолкнуть.
— Сейчас не время обсуждать это. Это наше личное дело, и нам не следует отнимать время у диктатора нашими семейными делами.
«До чего же ловкая девчонка!» — подумала Клеопатра. Береника бросила бы вызов Цезарю открыто, не задумываясь о цене, которую придется заплатить. Хвала богам, что Цезарь согласился удалить Арсиною из царства Клеопатры! И хвала богам, что старшей дочерью оказалась Береника, а не Арсиноя! Евнух Мелеагр, сделавший ставку на Беренику, был гениальным сообщником. Ныне он мертв — покончил с собою, когда его махинации потерпели крах. Но при мысли о том, что Арсиноя и Мелеагр могли бы объединить усилия, Клеопатру бросило в дрожь. Вместе они сделались бы сокрушительной силой. А нынешний регент Арсинои изрядно уступал ей в умении скрывать свои намерения.
— О великий Цезарь, боюсь, что твои старания помирить царскую семью приведут к противоположному результату, — сказал Потиний; в голосе его звучало поддельное беспокойство. — Я боюсь, что ты не понимаешь, как крепки кровные узы, запечатленные в жилах этой семьи. Неужто ты не видишь, что угрожаешь благополучию царя? Я, как его регент, просто обязан возразить.
— Цезарь примет твои возражения к сведению. Но это дела не меняет. Царевна и младший царевич отплывут сразу же, как только установится благоприятный ветер. Теперь поговорим об армии.
— Какой еще армии? — спросил евнух.
Клеопатра решила было, что сейчас Цезарь просто возьмет этого кретина за горло и навсегда избавит прочих от его присутствия. Но Цезарь оставался терпелив. Наверное, усиленно развивал в себе свое знаменитое милосердие, которым так гордился.
