— Ага, вот и он, — негромко сказала Лирик. — Адам собственной персоной.
— Какой-то он странный, — хмыкнула Камерин. Она едва знала этого парня, но он вызывал у нее антипатию.
— Он почти всегда сам по себе. — Лирик перешла на шепот, будто боялась, что ее услышат. — С тех самых пор, как приехал. Я попыталась разговорить его в школе, но без толку. Он словно ненавидит людей.
— Я тебе не говорила, что мы сидим рядом на лабораторных?
— Нет. Что ж ты молчала!
— Да он со мной и не разговаривает особо. Оно и к лучшему, потому что от него вечно несет сигаретами.
Адам сделал новую затяжку, выпуская дым из ноздрей, словно дракон. О нем ходили разные слухи. Шептались, что он сатанист и устраивает тайные жертвоприношения в чаще леса, его называли готом, опасным бунтовщиком. Отца Адама почти никто не видел — за исключением Лирик, которая работала в магазине хоз-товаров, где он покупал краски.
«Матери у Адама нет, — рассказывала Лирик. — А с его отцом я познакомилась. У него редкая бородка и хвостик до пояса. Говорит, что художник, но покупает обычную хозяйственную краску и огромные кисти. Разве этим картины нарисуешь?»
Как и отец, Адам предпочитал одиночество: обедал один и занимался в самом дальнем углу библиотеки. Может быть, в большом городе ему удалось бы найти себе подобных, но для жителей Сильвертона он был чужим.
— Камми, давай его подберем? — предложила Лирик. — Как тебе такая мысль?
У Камерин замерло сердце.
— Это еще зачем?
— Ну, не знаю. — Лирик пожала плечами. — Почему бы нет?
— Только не говори мне, что он тебе нравится.
— А я и не говорила.
— Имей в виду, он бегает за Рейчел Геллер. Она мне сама сказала.
— Ты оглохла? Я не говорила, что он мне нравится.
Просто жалко парня. Давай подвезем?
— Во-первых, он курит. А ты знаешь, что я никому не позволяю курить в моей машине.
— Так он потушит сигарету.
— Если мы его подберем, то наши акции в обществе упадут.
— Ну их, эти акции! Давай сделаем доброе дело, — не унималась Лирик. — Хотя бы предложим, а?
Камерин молча наблюдала за Адамом, оставив мотор на холостом ходу. Лирик откинулась на спинку сиденья.
— Ну и ладно, — сказала она. — Я просто подумала, что если сделать добро, то оно к тебе же и вернется.
Лирик опустила солнцезащитный козырек, показывая, что разговор закончен, и Камерин разозлилась. Подруга всегда подбирала бродячих животных, что, конечно, дело хорошее, однако зачем втягивать в это Камерин?
— Извини, не стану я этого делать. — Камерин уверенно свернула на Грин-стрит.
