Хозяин девушки, Нанк Осман, считал, что гораздо удобнее иметь домик у воды, чем бежать обратно в свою летнюю резиденцию. В домике он мог вытереться и одеться после купания в Босфоре.
Он был еще молод и любил плавать даже в холодной воде.
Ничего не ответив, человек, моливший о помощи, взошел на террасу и молниеносно исчез в маленьком домике.
Только на белых камнях после него остались лужицы.
Движимая инстинктом человека, привыкшего скрываться и не оставлять следов, Надин встала с кресла и, одной рукой придерживая ребенка, другой бросила на мокрые камни белую шаль, которой были укутаны ножки Рами.
Затем она вернулась к креслу с неистово бьющимся сердцем.
Она предчувствовала недоброе и боялась.
Вскоре она поняла причину своего страха.
Перед террасой появился большой каик.
Надин догадалась, что он приплыл из Черного моря, так как устье Босфора находилось совсем недалеко от сада.
Несомненно, люди в каике — русские, и они воспользовались удобным случаем, чтобы войти в Босфор.
Со времен Крымской войны Россия являлась заклятым врагом Турции, а большинство европейских стран проявляли солидарность с Турцией, поскольку не были заинтересованы в расширении и укреплении России. Англия же ревностно охраняла свои пути в Индию.
Каик оказался у самой террасы, и Надин смогла рассмотреть сидевших в нем людей.
Шестеро гребцов, огромные силачи-крепостные, скорее всего, были выходцами с юга России.
Кроме них в каике находились еще двое, явно отличавшиеся от остальных.
Их заостренные лица и подозрительный взгляд были характерны для представителей секретной службы России. Это они учиняли зверства на Балканах во имя свободы.
Русские всегда были готовы вмешаться в любой конфликт и казались вездесущими.
Турки, не слишком пострадавшие от Крымской войны, облегченно вздохнули, вышвырнув противника из Константинополя. Им нужны были европейские друзья.
Трое гребцов придержали каик у террасы. Люди, сидевшие на корме, ступили в сад.
Они посмотрели на Надин, и один из них произнес по-турецки:
— Здесь был человек! Где он?
Несколько секунд Надин колебалась, решая, следует ли ей ответить на том же языке.
Все русские интеллигенты говорили по-французски, а высокопоставленные особы при дворе в Санкт-Петербурге — тем более.
Наконец девушка медленно ответила по-французски:
— Non, здесь никого не было. Вы не имеете права заходить сюда. Это частный дом консула Нанка Османа.
Мужчины переглянулись.
Затем один из них ответил тоже по-французски:
