Его не покидало ощущение, что Локейди угрожает ему, фактически преследует, как тигрица преследует свою добычу.
«Что мне делать? Как избавиться от наваждения?» — ломал он голову.
Он подумал, что, если бы здесь по-прежнему жил викарий, можно было бы обратиться к нему. Маркизу было хорошо известно, что на Ямайке, где он не раз бывал, в новый, только что выстроенный дом всегда приглашают экзорциста из опасений, что в жилище прежде законных хозяев может обосноваться какая-нибудь злая сила.
Понятно, что викарий маленького деревенского прихода едва ли знает специальные молитвы для таких случаев, да и не поверит он в их необходимость.
В замке, насколько он знал, не было привидений, никто никогда их не видел и не слышал. Конечно, были слуги, которые жаловались, что их что-то пугает по ночам, как правило, в районе нормандской башни. Если они и слышали какие-то звуки, маркиз был уверен, что все дело в летучих мышах. Если же им чудились темные фигуры, то, скорее всего, это какой-то парень с конюшни, притаившись у черного входа, пытался напугать какую-нибудь хорошенькую служанку.
Но то, с чем маркиз столкнулся сейчас, то, чем занимается Локейди, — совсем другое дело. Маркиз не верил, что какое-нибудь растение Флоры может воспрепятствовать Локейди доминировать в его мыслях или изгонит образ этой женщины из его снов.
Он приехал в замок за пять минут до ленча. И снова миссис Баулз потчевала его превосходными блюдами.
Когда он уже пил кофе, ему доложили, что приехала мисс Флора. Маркизу вдруг стало неловко: он ведь мог пригласить ее на ленч. Выходит, он следует своему отцу, который не любил, когда кто-нибудь приезжал в замок, и всячески сторонился соседей.
В то же время он начинал понимать, что на подсознательном уровне ему просто не хочется, чтобы эта девушка заинтересовалась им как мужчиной. Он не мог не заметить, что женщины готовы ради него на многое — и не только из-за его титула, но и потому, что он попросту интересный мужчина. Локейди была не единственной красавицей, которая его преследовала. Некоторым из них он уступал, каких-то избегал, потому что они не привлекали его.
Без всякого тщеславия маркиз понимал, что происходит, когда он появляется в бальном зале. Многие женщины смотрели на него так, будто страстно желали, чтобы он заметил их привлекательность. С тех самых пор, как ему исполнилось двадцать лет, перед ним вереницей водили дебютанток из таких же знатных семейств, как и его, словно молодых лошадок на весенней конной распродаже в Ньюмаркете.
