— Неужели? Ты в этом уверена? Власть и богатство — самые сильные доводы.
— Ха! Если ты обращаешь внимание только на «одиноких и согласных», я могу понять, почему ты склонен думать, что ни одна женщина не сможет устоять перед властью и богатством. Ты ошибаешься.
— Мне это понимать так, что ты бы устояла перед этим искушением?
— Конечно же, и Розаманда, героиня моей истории, устояла. Эта история о любви, Олджи, а не о тщеславии и корысти.
— Ты уверена?
— Да. Да, на сто процентов. Вот почему я хочу сделать книгу из этой истории. Это очень важно!
— Так ты планируешь нанести контрудар по всем этим секс-новеллам, занимающим первые места в списке бестселлеров?
— Да. Если хочешь, так.
— Тогда твоя миссия — окончить книгу. Заставить мир видеть все так, как видишь ты.
Мадж вскинула голову.
— Ты можешь высмеивать мои идеалы, сколько хочешь, но я не изменю своим убеждениям.
Олджи презрительно приподнял брови.
— Ты просто болтушка, Мадж. Ты живешь в мире фантазий. Если бы ты пожила со мной в моем доме шесть месяцев, ты бы узнала черт знает во сколько раз больше про сексуальные увлечения и удовольствия богатых, чем из своих сказочек за всю твою жизнь.
— Ты лицемер! — возмутилась Мадж. — Ты же сказал, что если я выйду за тебя замуж, то не должна буду спать с тобой.
— Конечно нет! — Он метнул на нее ледяной взгляд. — Бог с тобой, я не стал бы настаивать на правах супруга только потому, что мы на минутку заглянули в регистрационное отделение. За кого, черт возьми, ты меня принимаешь, Мадж? Однако ты уже достаточно ясно дала понять, что находишь меня привлекательным, да и я небезразличен к твоей красоте. Поживи мы вместе в загородном доме наедине, вдали от всего мира, кто знает, что могло бы произойти? В принципе я бы не отказался спать с тобой.
— Но… В воскресенье ты сказал, что не хотел бы меня больше целовать.
— Правильно. Ты сказала то же самое.
— Да, но я действительно не хочу больше с тобой целоваться.
— А у меня нет желания целовать ту, которая не хочет целовать меня. Я ведь не пацан, а нормальный взрослый мужчина. Я лучше обойдусь без поцелуя, если женщина отчаянно сопротивляется.
Мадж нахмурилась. Как странно, что он решил, будто она отчаянно сопротивлялась, когда он целовал ее. Сама она помнила только необузданную страсть.
— Значит, если бы я переехала к тебе на шесть месяцев, тогда… ничего бы не произошло?
— Скорее всего. Если ты действительно живешь по принципам, о которых говоришь.
— Естественно, у тебя нет своих принципов, — съязвила она.
