Глория резко встала.
— На что вы намекаете? — спросила она.
— О, я знаю, что говорю, — ответил Гопал, — и, поверьте, говорю искренне.
— Дайте мне подумать, — сказала Глория.
— Ну конечно, подумайте, — согласился Гопал. — Поразмыслите хорошенько. Даже если это бесполезно, то уж, во всяком случае, не вредно.
Вернувшись к себе, Глория посовещалась с Бельяром.
— Этого можно было ожидать, — сказал карлик. — Ну-с, что будем делать?
— Решай сам, — ответила она. — Ты у нас самый умный, ты и говори.
— И скажу: пожалуй, лучше согласиться. Съездим, проветримся немного. А потом, что нам терять, коли уж мы попали в такой переплет?
— Не знаю, — сказала Глория. — Как хочешь.
— Пожалуй, лучше нам свалить отсюда, — решил Бельяр. — Да и в Бомбее будет безопаснее. В большом городе легче затеряться, там нас оставят в покое. Впрочем, я-то еще не был в Бомбее — как там, хорошо?
Глория ответила не сразу. Присев на кровать и положив ногу на ногу, она небрежно листала «Бхагават-Гиту», мирно соседствовавшую на ее ночном столике с Библией.
— Где же ты был? — спросила она наконец.
— Что значит «где»? — удивился Бельяр. — Когда именно?
— Где ты был, когда я была в Бомбее? Ты и правда задержался в Сиднее?
— Не нервируй меня своими расспросами, — отрезал Бельяр. — Ты же знаешь, мы не обсуждаем эту тему. Я все-таки имею право на личную жизнь, не так ли? Лучше иди и скажи ему, что ты согласна.
Глория вернулась в бар.
— Я не сомневался в вашем согласии, — сказал Гопал. — Ну и прекрасно. Отъезд завтра утром.
— Так скоро?
— Поверьте мне, это в ваших же интересах, — ответил Гопал.
Каким бы беспринципным, двуличным и продажным ни был доктор Гопал — а он, без сомнения, именно таким и был, — в этот раз, по крайней мере, он не солгал. На следующий день после обеда взятый напрокат пурпурный лимузин «амбассадор» — роскошный, но без кондиционера — плавно катил по улице Кенотафа в направлении «Космополитен-клуба».
Улица Кенотафа, неширокая, тихая — правда, довольно пыльная, — застроена жилыми домами; собственно, это даже и не улица, а скорее аллея с подстриженными кустами, над которыми раскинулись пышные высокие акации. Через каждые сто метров сквозь листву мелькают монументальные белые виллы с плоскими крышами, увенчанными спутниковыми антеннами, с табличкой на воротах «Осторожно! Злая собака!», хотя никаких собак там и в помине нет. Зато есть будка охранника, где дремлет человек в расстегнутой до пупа форме цвета хаки, военного образца ремне при заломленном берете и бэдже на груди. Эти виллы, утонувшие в садах за крепкими стенами и все как одна трехэтажные, не выше, щедро украшены уступчатыми террасами, башенками, балкончиками, навесами и защищены от солнца гардинами, тентами, тростниковыми шторами и складными решетчатыми ставнями современного дизайна.
