Она смотрела на него немигающим взглядом.
— И исход всегда один. Летальный, — добавила Джесси. — Через два-три года, максимум через пять, человек умирает.
Он не знал, что сказать. Повисла неловкая пауза.
— Не знаю, могу ли я чем-то помочь. Но если могу, ты только скажи.
— Можешь.
— Говори, не стесняйся.
— На меня подали в суд.
— За что?
— Требуют полтора миллиона долларов.
— Большие деньги, — осторожно протянул Джек.
— Теперь от денег зависит моя жизнь.
— Смешно. Было в нашей жизни время, когда мы думали, что деньги — это ничто в сравнении с нашим счастьем.
Она грустно улыбнулась в ответ.
— Как видишь, все меняется.
— Да уж.
Снова повисло молчание.
— Ладно. Как бы там ни было, это моя проблема. Сам знаешь, я человек ответственный. И собираюсь со всей серьезностью отнестись к собственной болезни. Прежде всего надо привести в порядок все финансовые дела. Лечение дорогое. Ну и потом хотелось бы позволить себе перед смертью нечто экстравагантное — в Европу съездить или что-нибудь в этом роде. Денег у меня немного. Но имеется страховой полис. Я застраховала свою жизнь на три миллиона долларов.
— Почему на такую огромную сумму?
— Видишь ли, когда года два назад рынок ценных бумаг потерял устойчивость, один приятель, финансист, дал мне добрый совет. Уговорил застраховать свою жизнь на крупную сумму, объяснив, что в этом случае процент может стать неплохой прибавкой к пенсии. Может, оно так и было бы, доживи я до шестидесяти пяти. Но в моем возрасте процент практически нулевой. К тому же, как понимаешь, деньги после смерти мне вряд ли понадобятся. Мне нужны деньги, пока я еще жива и могу попользоваться ими в свое удовольствие.
Джек кивнул, понимая, куда она клонит.
— Ты заключила виатикальное соглашение?
— Ты и об этом слышал?
— Просто один мой друг заболел СПИДом и подписал такое соглашение незадолго перед смертью.
— Да, в восьмидесятые годы такие договоры стали особенно популярны. Но они действуют и в случае любой другой смертельной болезни.
— Так все подписано?
— Да. Думаю, ситуация почти стопроцентно выигрышная. Я продаю свой трехмиллионный полис группе инвесторов за полтора миллиона. Получаю деньги сразу и могу ими пользоваться. А они получают свои три миллиона после моей смерти. То есть за какие-то два-три года практически удваивают свой доход.
— Да. Звучит мрачновато, но вроде бы имеет смысл.
— Именно. И все довольны. — Она смотрела уже не так печально. — Тем более что симптомы стали исчезать.
