Епископ рассказал Гоару, что это за мост и как он строился. Заметив, что гость не вполне понимает местное наречие, пояснил по-латыни:
— Pons, pontis…
Гоар улыбнулся и продолжил склонение этого латинского слова, обозначающего мост:
— Ponte, pontem…
Затем без посторонней помощи, поднялся с колен и легким шагом пошел по мосту, улыбаясь жителям и притрагиваясь посохом к головкам детей. В день праздника Святого Гоара разыгрывается действо, воспроизводящее этот эпизод. Одни кричат: «Pons, pontis!», другие откликаются: «Ponte, pontem!». Дружески похлопывают друг друга и смеются.
В позднее средневековье некий горбатый потомок Каролингов, овладев провинциями от Океана до царства остготов, отдал город в приданое принцессе по имени Берита, которая ненавидела одного из своих братьев за то, что он потрошил ее кукол, и обожала другого, хоть и видела его всего один раз: он торопливо, на ходу поцеловал ее в губы и ускакал на войну. Ненавистный брат осадил город, намереваясь распотрошить новых кукол Бериты, отличавшихся от прежних тем, что умели ходить и садиться. Принцесса пообещала отдать свою невинность одному из придворных ненавистного брата, и тот предательски убил потрошителя кукол. Таким образом она спасла своих любимиц, а провинция, которой владел ненавистный брат, перешла к брату возлюбленному. Прежде чем вознаградить предателя, разделив с ним ложе, принцесса потребовала, чтобы тот семь дней подряд купался в бассейне у источника. Прохожие шарахались, закрывались двери и окна, когда предатель в чем мать родила шествовал к бассейну и, растеревшись благовониями, заходил в воду по горло. Стоял январь, и, хотя сжигаемый сластолюбием предатель ничего не замечал, вода, выходившая из труб довольно теплой, быстро остывала, и после пятого купанья у претендента одеревенело все тело ниже пояса, он почти полностью утратил мужскую силу, и его перестали принимать даже в публичных домах: слишком уж долго приходилось растирать его, прежде чем он становился на что-нибудь способен. Вот так Берита спасла свою благоуханную девственность и тем самым почтила память о любимом брате, повидать которого ей больше не довелось. В ее царствование городом правили провансальские флейтисты, ибо только они могли развеять грусть принцессы. В дни карнавала в бассейн при источнике семь раз бросали куклу, образ предателя, и незамужние женщины взирали на это зрелище с восторгом. Однако почитатели источника как первопричины возникновения города, считавшие бассейн святилищем, в конце концов добились отмены этого представления. И до XVIII века в городе не было слышно звуков флейты — такую дурную память оставило правление флейтистов, любимчиков принцессы Бериты.
