Впереди в главном салоне над крылом умирали люди, одежда на них дымилась, а интенсивный жар сжигал легкие. Ян Джеффри, крича и спотыкаясь, направился в кабину пилотов, но упал без сознания на пол. Эмметт и Мей не обращали на все это ни малейшего внимания. Они были слишком поглощены тем, чтобы заставить разваливающийся на части самолет двигаться прямо по быстро уменьшающейся взлетно-посадочной полосе.
Охранники выбросили аварийный парашют, но он бесполезно болтался рядом с хвостом самолета, потому что воздушный мешок был проколот раскаленным докрасна обломком, попавшим в него. Они оглянулись и с ужасом увидели, что передняя переборка воспламенилась. В полном безумии один из них схватил одеяло и обмотал им голову Сарве.
— Придерживай его! — закричал он.
Затем схватил премьер-министра и выбросил в люк.
Одеяло спасло жизнь Сарве. Он приземлился на плечо, покатился, переворачиваясь, по неровной поверхности взлетно-посадочной полосы, удары по голове амортизировало одеяло. Кость левой голени была сломана. Он несся в таком положении еще метров тридцать, затем остановился. Костюм был изорван в клочья, которые медленно окрашивались в густой темно-красный цвет от множественных ранений.
Эмметт и Мей погибли на месте за пультами управления. Они умерли вместе с остальными сорока двумя мужчинами и тремя женщинами, когда две тонны самолета превратились в огненный оранжево-красный гроб. По инерции огромный вал пламени летел вперед, разбрасывая обломки самолета еще на четверти взлетно-посадочной полосы. Пожарные атаковали огонь, но трагедия подошла к финалу. Вскоре почерневший скелет самолета был похоронен в океане белой пены. Люди в асбестовых костюмах зондировали дымящиеся останки, стараясь загнать внутрь желчь, которая поднималась к горлу, когда им попадались фигуры сгоревших людей.
Сарве в состоянии полного недоумения поднял голову и уставился на катастрофу. Сначала медики не могли установить, кто он. Затем один из них, опустившись перед ним на колени, рассмотрел его лицо.
— О Боже! — выдохнул он. — Это премьер-министр!
Сарве попытался ответить или просто сказать что-нибудь осмысленное. Но слова не прозвучали. Он закрыл глаза и с благодарностью погрузился в темноту, поглотившую его.
