Теперь доски. Эх, как же я их не ценил, когда они были! И сороковка, и вагонка, и бруски, и простые, и струганые! А тут только корявые сучковатые бревна. Для пущего садизма – свежесрубленные. Если вы при этих словах не зарыдали – вы ничего не понимаете в деревообработке. Так ведь есть почти десять кубов, что оказались в трюме шхуны! Нет, их пока берегут, что-то сами планируют, а кто тут столяр-плотник, который лучше знает, что и куда использовать?!
Накрутив себя если не до белого каления, то до светло-вишневого, я понесся выбивать из начальства доски. Завхоз посочувствовал и отправил на лесосеку. Дойдя туда, я первым делом спас человека, конкретно Всеслава. А именно, не стал на него набрасываться. Хотя растерзать кого-нибудь хотелось. Однако героическим усилием преодолел себя и пожаловался на злодейку судьбу. Он предложил перекурить и подумать. Я, хоть и не курю, согласился.
За несколько минут мы успели познакомиться и проникнуться взаимной симпатией. Как-никак оба лошадники, обоим нравятся молодые индианки, и чисто мясная диета нам в равной степени надоела… В общем, через три четверти часа я уносил на плече полдюжины досок разной толщины, а Всеслав обещал до вечера посредством клиньев и индейцев наколоть с полкуба сороковки.
На верстак я извел практически всю добытую древесину и время до «five o'clock»-а. Результат не то чтобы вполне меня удовлетворял, но был сверху гладким и горизонтальным, и везде прочным. Поварихи (две стройные индианки и англичанка приятной округлости) прибежали с кухни и потребовали себе такой же. Стол из кафешки был неудобен и для готовки, и для еды, по крайней мере, когда поваров трое, а едоков – три десятка. Я клятвенно пообещал вставить их в план на завтрашний день, а если они накормят меня полдником, начать работы уже сегодня. Милые дамы (к сожалению, все они оказались замужем) немедленно притащили котелок с заваренной мелиссой и несколько очищенных корневищ, считавшихся у индейцев лакомством. На вкус они оказались похожи на сильно недозрелый банан, но я изобразил лицом удовольствие и горячо благодарил.
Тут прискакал начальник штаба и довольно грубо спросил, что это мы тут делаем, пока прогрессивная общественность защищает наш покой и валит лес. Я честно, прямо и открыто ответил, что изучаю потребности коллектива в столярных изделиях. Поварихи тут же наперебой заговорили про разделочные доски и посуду. Причем с таким напором, будто мы могли родить требуемые горшки прямо за столом и не делали это исключительно из вредности.
