Теперь… что предстояло теперь? Анна Степановна исполнила ночные обязанности, Марья Саввишна Перекусихина вместе с Зотовым приступали к дневным. Они были обязаны в тот же день обедать вместе с избранным. В десять часов вечера, когда императрица была уже в постели, Перекусихина ввела в опочивальню «новобранца», одетого в китайский шлафрок, с книгой в руках, и оставила его для чтения в креслах подле ложа Екатерины. На другое утро та же Перекусихина вывела посвященного из опочивальни и передала его Захару Константиновичу, который сопроводил его в приготовленные для него чертоги; здесь Захар (уже раболепно) доложил фавориту, что всемилостивейшая государыня высочайше соизволила назначить его при высочайшей особе своей флигель-адъютантом, поднес ему соответствующий сему званию мундир с бриллиантовым аграфом и сто тысяч рублей карманных денег. Теперь предстоял публичный выход государыни в Эрмитаж, когда фавориту следовало идти рядом с ней, ведя ее за руку. Однако с самого утра передняя зала у нового флигель-адъютанта наполнилась первейшими государственными сановниками, вельможами, царедворцами для принесения ему усерднейшего поздравления с получением высочайшей милости.
Тут же Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов дал Зотову первое поручение. Чрезвычайно довольный новым положением, он первым делом отблагодарил своего покровителя – светлейшего князя Григория Александровича, сделав ему дорогой и весьма многозначительный подарок: золотой чайник с надписью на французском языке: «Plus unis par le coeur que par le sang». Фраза сия означала «Более соединены по сердцу, чем по крови» – и могла считаться и знаком прощания с патроном, службу у которого Александр оставлял, и благодарностью за протекцию, приведшую к такому головокружительному возвышению, и своеобразной клятвой верности на будущие времена. Забегая вперед, можно сказать, что интересам Потемкина Дмитриев-Мамонов станет служить искренне и ревностно, отваживаясь даже на серьезные ссоры с его весьма сильным противником Алексеем Орловым. «Сашенька тебе кланяется и тебя любит, как душу, и часто весьма про тебя говорит», – напишет Екатерина «светлейшему». Михаил Гарновский, доверенное лицо Потемкина и управитель его делами в Петербурге, постоянно державший князя в курсе придворных событий, передаст ему: «Преданность Александра Матвеевича к его светлости можно смело назвать примерною в свете». И уверит: «Все делается по желанию его светлости».
