— Что же? — настаивал Маклин.
— Если ты злишься на кого-то, это совсем не значит, что ты не можешь с ним пообедать, — лучезарно улыбаясь, вывернулась Кейси. — Да, почему бы тебе не переодеться во что-нибудь более удобное, пока я закрываю офис на ночь?
Алекс кивнул, быстро поцеловал девушку в лоб и направился вверх по ступенькам к своей квартире. Стоя под душем, а затем надевая белые хлопчато-бумажные брюки и желтую рубашку-поло, он печально размышлял над тем, почему так хотел заставить Кейси закончить предложение, и почему она отказалась дать честный ответ.
«Мы ведь хорошая пара, — подумал он. — Гордая и независимая? Или просто напуганная прошлыми обидами, прошлыми неудачами, прошлыми ошибками?»
Им нужно время. Время для Кейси, которое убедит, что она — радость и богатство, а не осложнение, в любой жизни, особенно в его. Время для них обоих, чтобы научиться хитрому искусству брать и отдавать. Время для него, чтобы охватить сознанием невероятную возможность того, что забота Кейси, как и ее верность, не зависит от каких-то случайностей: даже если все вокруг него обрушится, если он примет решение, которое оскорбит ее, если он приведет ее в восторг или бешенство.
Именно время, к удивлению Алекса, они и получили.
Рон Коултер выздоровел и приступил к работе, вернув все на круги своя, Джимми Доусон, по-видимому, истощал запас грязных трюков или решил, что многие из них привели к обратным результатам. «Газетт» начала заигрывать с рекламодателями, пытаясь вернуть потерянное доверие. С доставкой не возникало никаких проблем. С помощью Весельчака, пары молодых людей и банкира Алекса слухи о надвигающейся гибели «Уикэндера» умерли быстрой и естественной смертью.
— Здесь слишком спокойно, босс, — заметила Кейси как-то вечером, когда они стояли бок о бок в большой кухне Алекса, собираясь зажарить лосося и картофель на решетке. — Джимми Доусон наверняка что-то задумал. Даже Бульдог придерживается того же мнения, хотя и не раскопал никаких доказательств.
— Согласен, — Алекс нахмурился.
Мужчина положил лосося, которого поливал своим особенным соусом, согнул палец и приподнял подбородок Кейси, чтобы строго взглянуть ей в глаза.
— Но прекрати так меня называть.
— Называть тебя боссом? — в широко раскрытых глазах Соломинки отражалась невинность. — Но это моя привилегия. Ты и есть мой босс.
— Конечно, — Алекс насмешливо фыркнул. — Сейчас же прекрати. Это меня раздражает, тебе прекрасно известно. Особенно после работы. Даже во время работы. Мои две самые большие поклонницы начали бросать на меня неодобрительные взгляды, когда ты произносишь это слово. Кажется, они думают, что я Мистер Симпатичный Парень на публике и гунн Атилла в частной жизни.
