Вечером, уже дома, я спросила:
— А кто такие политические?
Родители разом замолчали. Посмотрели на меня на мгновенье и тут же снова спрятались: отец уткнулся в газету, а мать — в телевизор. Я ждала.
— Это преступники, — наконец, сказала мать.
— Значит, Кехин дедушка — преступник? — не поверила я.
Кто такие преступники я уже знала — прочитала у Вайнеров. Но не верилось, что у доброй, замечательной Кехи был такой дедушка!
— Преступник, — отрезала мать и отвернулась.
Решила узнать в школе. На переменке подошла к Людмиле Михайловне. Она, услышав вопрос, расцвела, начала говорить много странных, непонятных слов. Меня спас звонок.
— … Политические? — удивился моему вопросу Юрка. — А почему ты спрашиваешь?
Я рассказала про Кеху. Юрка слушал, поджав губы.
— Политические… это когда… — он задумался. — Это гамлеты.
— Гамлеты? — удивилась я.
— Понимаешь. Есть люди… неудобные. Ну… неформатные. Они не вписываются в систему. Понимаешь?
Я кивнула, хотя и не так уверенно, как бы мне хотелось.
— Вот их и сажали.
— Значит, дедушка Кехи был неформалом?
Юрка рассмеялся.
— Ну да, наверное!
Я помрачнела.
— А тебя тоже посадят, да?..
— Думаю, нет. — Юрка взлохматил меня. — Ты, кстати, уроки сделала?
— Сделала! — обрадовалась я. — А нас скоро в октябрята примут…
— Октябрята? — Юрка тоже оживился. — Это хорошо! Потом станешь пионеркой, потом комсомолкой. Будешь строить светлое будущее?
— Неа.
— Почему?
— А я маленькая ещё!
Дома я достала с полки гигантский томик Шекспира в красивом коричневом переплете с золотыми буковками. Открыла «Гамлета». Читать его оказалось сложно, но захватывающе. Читала долго, несколько дней! И Кехиного дедушку мне стало жалко.
* * *
Мы стояли на торжественной линейке, вытянутые, растянутые в улыбках. Мальчики в белых рубашках, девочки с бантами и белыми передниками. В средине зала столбом торчала директриса и говорила:
— Дорогие первоклассники! Сегодня мы торжественно принимаем вас в октябрята!..
Я не слушала. Я смотрела на тётку, которая стояла рядом с директрисой — это была та самая толстозадая фашистка, которая тыкала Кеху лицом в раковину.
— Мальчик, изображенный на значке, — это маленький Ленин. Будьте достойны!..
Фашистка улыбалась толстыми накрашенными губами.
— Дедушка Кехи был Гамлетом, — прошептала я.
Захотелось ей крикнуть на все зал, во все горло:
— Гамлетом!! А не преступником!! Ты! Толстозадая дура!!
Набежали пионеры, стали совать нам в руки шарики, прикалывать к груди значки. Свой значок я прикрыла ладошкой, чтобы маленький Ленин не видел эту фашистку.
