будни. И ты слегка устало втолковывал мне принятые среди московской интеллигенции
на тот момент истины. Потому что ты и был той самой московской интеллигенцией, аспирант физтеха!. А я, как однажды выразился наш общий друг Мишка: “Уже пропах
лошадьми и солдатским потом”. Хотя сам я этого “запаха” ещѐ не замечал...
Ещѐ через пару лет я вдруг обнаружил, что, доведись выбирать между тобой и ими, моими азиатскими друзьями-офицерами, я предпочѐл бы их. Они мне стали ближе. Мы с
ними жили одной жизнью, прыгали с парашютом на выжженную злым азиатским солнцем
голую степь, о которую при приземлении прикладывало так, что, казалось, если бы не
шлем, мозги вылетали бы сквозь черепную коробку. Мы бегали марш-броски, гоняли по
полигонам, стреляли, а потом – пили, пели, спорили и опять пили.
Они, эти мужики, были просты и надѐжны, как автомат Калашникова. Они не знали
ни Кортасара, ни Кафку, ни Феллини, а слово “импрессионист” принимали за
политическое ругательство, что-то вроде “ренегат”. Но в любой драке они становились с
тобой спина к спине, и ты мог быть за эту свою спину спокоен. Они и созданы были для
драки, для боя, в этом был смысл их существования. И постепенно я научился ценить
надежность и мужество выше интеллекта и тонкой душевной организации. И слава богу, иначе мне бы Афгана не пережить.
Я не хочу сказать, что ты был ненадѐжен или слаб - боже упаси! Просто тебя
нового я уже не знал, но, видя, как изменился я сам , догадывался, что и ты уже не тот. А
полностью верить не тому я уже не мог.
А потом началась афганская война. Собственно говоря, в отличие от 1941 г., в
данном случае она началась только для нас, тех, кто на неѐ попал. Страна этого сначала
просто не знала. Только в Ташкенте, Фергане да в Термезе, где дозаправлялись сотни
самолѐтов и вертолѐтов, да в среднеазиатских госпиталях, где вдруг появилось слишком
много раненых с огнестрельными ранениями.
Я не буду рассказывать тебе о войне: сегодня о ней знают все, кто хочет. Для
многих это уже история, например,для наших детей. Они здесь даже о Сталине знают
только, что” это русский главнокомандующий, который помог американцам выиграть
войну у Гитлера.” А внуки ещѐ слишком малы...Но один мой приезд напомню.
Это было в мае 81-го. Я приехал в отпуск, в Москву. Вы с Толиком встретили меня, повезли домой. Толик познакомил меня с женой, твою я уже знал раньше.
