В набег вышла эскадра адмирала Хиппера в составе четырёх линейных и четырёх лёгких крейсеров, сопровождаемых двумя флотилиями эсминцев и флотилией тральщиков, присоединившейся к 1-й разведывательной группе у побережья Фландрии (о наличии в Ла-Манше мин немцам было известно). «Фон дер Танн» был в ремонте, и его заменил новейший «Лютцов», систершип «Дерфлингера», введённый в строй в кратчайшие сроки: программа Тирпица по всемерному усилению флота действовала.
Данные радиоперехвата, на основании которых англичане сделали вывод о выходе в море германских линейных крейсеров, были достоверными. Однако шли эти крейсера не на север, а на юг: с самого начала целью набега был Ла-Манш.
«Достоверный источник» по имени Мата Хари передал британскому морскому агенту откровенную дезинформацию. Впрочем, куртизанку и авантюристку мало интересовало, кем был на самом деле «Пауль» – германским агентом или агентом Интелледженс сервис. Ей, голландке по подданству и по национальности, было безразлично, кто победит в тотальной войне. Мату Хари интересовали только деньги и чувственные наслаждения, а бравый Пауль предоставил танцовщице «восточного стиля» и то, и другое.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ТЕНИ В ТУМАНЕ
Утлый пароходик, натужно пыхтя машиной, выгребал против волны. Седой шкипер, облокотившись о раскрытую дверь рубки, дымил трубкой, намертво вросшей в угол сердито сжатого рта. Старому валлийцу по имени Блейт не нравилось всё: и туман, и волна, качавшая его дрифтер с красивым названием «Леди Энн» (это неважно, что внешний облик ветхой посудины очень мало ему соответствовал), и вообще всё это времяпрепровождение. Блейт всю жизнь ловил треску и сельдь, насквозь пропах рыбой и морем, и не знал другого дела. Да, конечно, идёт война, враг угрожает берегам Альбиона, и каждый англичан должен нести свою ношу (каждый на своём месте), однако сегодня в сыром воздухе Канала плавало что-то зловещее (вроде утро как утро, а вот поди ж ты – ноет сердце, и всё тут). Хорошо бы выпить рому, а потом хорошенько вздремнуть, но всё это можно будет сделать не раньше, чем «Леди Энн» вернётся в Рамсгейт, уступив место другому дрифтеру, такому же утлому и такому же упрямому. Ничего, остался последний галс поперёк пролива, а там…
Шкипер не додумал эту греющую душу мысль до конца. В воздухе что-то грохнуло, ухнуло, просвистело над самыми волнами, и в пятидесяти ярдах от борта «Леди Энн» вырос белый водяной столб, перевитый дымом и огнём. А потом из колышущейся дымки выползли огромные серые тени, плюющиеся длинными языками пламени.
