— Ты что-то притихла. Утомилась?
— Немного, — охотно подтвердила Линда; так легко оказалось списать все на усталость.
— Вот мы и приехали, — объявил Питер, притормаживая перед огромными, беззвучно распахнувшимися железными воротами.
Реставраторы очень старались сохранить фасад особняка в первозданном виде и благоустроить территорию. На посыпанной гравием площадке не было и следов разметки под парковку, но Питер сказал, что за каждой квартирой закреплен определенный участок, и горе тому, кто нарушит неписаный закон.
— Отец назначал бы за парковку в неположенном месте штрафы, если бы мог, — заметил он, распахивая перед Линдой дверцу машины, прежде чем она успела коснуться ручки.
Конечно, Линда привыкла к определенным церемониям, будучи дочерью мэра, но, чтобы за ней так галантно ухаживали, не помнила.
Дом выходил фасадом на реку, и Линда поняла, почему родители Питера хотели поселиться непременно здесь.
— Когда мы все разъехались, маме стало трудно содержать в порядке огромный трехэтажный дом. Вот родители и выбрали жилье поменьше, — сказал Питер, подводя Линду к парадной двери.
Чтобы войти в холл, отделанный мрамором кремовых оттенков, понадобился специальный ключ. Торжественность и пышность помещения поражали воображение.
— Нам сюда, — указал Питер на резную дверь слева и позвонил.
Открыла его мать, весьма красивая, моложавая женщина. Но сыновья ростом и внешностью явно пошли в отца.
— Лин, дорогая, я так рада тебя видеть! — воскликнула Телма Бойс, обнимая гостью.
Гостиная была, как и в их прежнем доме, полна старинной мебели и дорогих безделушек. Среди фотографий на стенах можно было заметить и снимки Маргарет с мужем и дочерью.
— Я привез отцу необходимые бумаги. Он здесь? — спросил Питер у матери.
— У себя в кабинете, милый, — ответила она. — Кстати, у нас еще гостья.
В этот момент дверь в гостиную распахнулась. И возникший в дверном проеме муж Телмы, пропустил вперед девушку.
— Валери, какого дьявола ты здесь оказалась? — резко спросил Питер.
Линда в удивлении уставилась на него. Он внезапно стал очень похож на своего старшего брата, когда тем, правда, довольно редко, овладевали приступы ярости. Чувства Питера по отношению к вошедшей девушке были очевидны. Что же она совершила, чтобы вызвать ненависть такого добродушного человека, как Питер?
У девушки было маленькое треугольное личико, на котором горели золотисто-карие глаза, и копна ярко-рыжих волос. Футболка и джинсы не скрывали чувственных округлостей фигуры, а талию, похоже, можно было обхватить пальцами.
