Глава десятая
Как-то под вечер Махкам-ака навестил приятеля. Тот работал слесарем в депо. Весело беседуя за чаем, Махкам-ака и хозяин решили, что надо посадить яблоню в честь Вити. Как раз есть место — рядом с яблоней Батыра.
Домой Махкам-ака вернулся в приподнятом настроении, но тут его ожидало странное известие. Жена подала Махкаму повестку из милиции. Махкам-ака заволновался: зачем его вызывают? Знают ли об этом Артыкбай и Абдухафиз? Хорошо, если знают, а если не знают? Сказать бы им! А вдруг что-нибудь секретное и никому нельзя говорить о вызове? Тогда что делать?
Махкам-ака долго стоял в растерянности, зажав в одной руке повестку, в другой — саженец. Мехриниса не сводила с него глаз, все вспоминала Икбал-сатанг.
Обычно Мехриниса никогда и ничего не скрывала от мужа и сейчас мучилась оттого, что впервые утаила от него правду про письмо Батыра. Вдруг мужа вызывают по этому поводу? Вдруг Икбал-сатанг проболталась? Что подумают тогда о жене Махкама-ака? Как сложатся после этого их отношения?
Наконец Махкам-ака пришел в себя. Он положил повестку в карман, взял в руки кетмень и понес саженец в конец двора.
Мехриниса тоже успокоилась. Муж занялся посадкой саженца, глядишь, все и обойдется. Она поднялась на айван и села возле Вити.
—Смотришь картинки, сынок? А это что? — Мехриниса заглянула в книгу, которую Витя держал в руках.
—Верблюд же это! Ойи, вы видели живого верблюда?
—Конечно, сынок.— Мехриниса улыбнулась наивности мальчика.
—Настоящего? — не поверил Витя.
—Видела настоящего. Приводили к нам.
—Ой, в этот двор приводили? И уместился?
—Да,— кивнула Мехриниса.
—Почему же вы не оставили его себе?! — спросил мальчик, удивленно и взволнованно глядя на Мехринису.
—Хозяин не отдал, сынок.
—А еще придет к нам верблюд? — Витя даже привстал, ожидая ответа.
—Вот твой дада купит на базаре саман, погрузит на верблюда и привезет.
—Саман? Какой саман? Что вы делаете с саманом? — не понял Витя.
—Саман — это резаная солома, сынок. Ее добавляют в глину, которой смазывают крышу,— пояснила Мехриниса.
—Пусть верблюд привезет саман, ойи,— попросил Витя и, увидев отца, побежал к нему.
—Дада, привезите саман,— затеребил он рукав халата Махкама-ака.
—Саман? Зачем тебе саман, сынок? — наклонился к Вите кузнец.
—Замесим глину, а я увижу настоящего верблюда.
Махкам-ака засмеялся: разговор мгновенно развеял его
думы о повестке.
—Саман я привезу как-нибудь потом, а вот саженец я уже принес и посадил. Смотри!
