Махкам-ака слушал Арифа-ата в глубокой задумчивости, но сердце его трепетало. «Откуда он знает о моих переживаниях? Как он подслушал мои мысли?»
—Ваши слова мне очень по душе, ака. Вы угадали желание моего сердца. Названым братом я считаю вас. Ваши советы и жене придутся по душе.
—Батыр уезжает не куда-нибудь, а на поле битвы,— продолжал Ариф-ата.— Чем спокойнее будет его душа, тем храбрее, тем мужественнее будет он сам. Мысль о том, что у него есть отец, есть мать, есть семья, согреет его в бою.
—Правдивы ваши слова, ака,— согласился кузнец.
Ариф-ата налил в пиалу оставшийся чай, подал гостю,
хотел встать, чтобы заварить свежий чай, но Махкам-ака остановил его:
—Спасибо, ака. Я и так долго просидел. Пора на базар.— Он встал, потоптался, глядя на Арифа-ата, спросил: — А сами придете, ака?
—Соберутся в вашем доме?
—Конечно,— подтвердил Махкам-ака и тут же засомневался.— А может, лучше в доме Батыра проводы устроить?
—Сделайте, как ему хочется. Он же не маленький, вы сами говорите,— улыбнулся Ариф-ата.
—Спасибо за совет, ака! Пусть нужда ни на этом, ни на том свете не коснется вас.
Махкам-ака заспешил на базар. Ариф-ата, провожая его взглядом, вспоминал весь разговор с кузнецом. Кто знает, может, именно сегодня бездетный Махкам наконец почувствует себя отцом, а Батыр поймет, что он уже не сирота.
Становилось жарко. Погода была совсем не похожа на осеннюю. В чайхане душно, да и людей сегодня больше, чем обычно. Время шло быстро, и уже приближался полдень. Ариф-ата начал волноваться, что не успеет перед заседанием забежать домой переодеться. И тут появился Абдухафиз.
Этот здоровенный, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти ходил на костылях, завернув правую штанину до колена, телосложением он напоминал сказочного богатыря, способного горы стереть в порошок. Из-за толстой шеи затылок у Абдухафиза казался плоским, уши маленькими, как у ребенка. Когда он опирался на костыли, мускулы рук напрягались, становились округлыми и твердыми, как камень. Костыли быстро ломались, а мастера подшучивали: «Остается тебе сделать железные, другого выхода нет». Давно Абдухафиз собирался заказать протез, но все откладывал со дня на день, а тут началась война, и протезные мастерские перешли на обслуживание фронтовиков.
Абдухафиз вовсе не вышел из строя. Ему была по плечу любая работа. Трудиться он мог за четверых здоровых. Сейчас Абдухафиза выбрали председателем общественной махаллинской комиссии.
