Песнь Шумана зазвучала в детской с таким чувством, которое может выйти только из чистой девичьей души. Фелисита пропела первую строфу мягко, с захватывающей простотой и сдержанной силой. Но когда она начала вторую строфу, в комнате профессора заскрипел стул, кто-то быстро направился к двери, и в пустом доме резко прозвенел звонок. Смертельно испуганная Фелисита замолчала. Через несколько минут к ней вошла старая кухарка.
— Господин профессор просит, чтобы ты не дела, это мешает ему работать, — грубо сказала Фридерика. — Он очень рассердился. И почему ты так глупо себя ведешь? Господин профессор сказал, чтобы ты погуляла с ребенком во дворе.
Фелисита закрыла руками свое пылающее лицо. Полученный удар пристыдил и унизил ее. Насколько она была смелой, когда нужно было защищать свои убеждения, настолько же она была робка и боязлива, когда дело касалось ее талантов и знаний. Простая мысль о том, что ее могут услышать, заставляла Фелиситу моментально умолкать. Грубейшая несправедливость и дурное обращение госпожи Гельвиг никогда не могли вызвать у нее слез, теперь же она горько плакала.
Через четверть часа Фелисита осторожно каптала по двору детскую колясочку. Вскоре пришла госпожа Гельвиг в сопровождении советницы, которая несла в руках большой пакет. Приласкав ребенка, молодая вдова с лукавой улыбкой обратилась к профессору:
— Посмотри, Иоганн, разве я не легкомысленная женщина, — пошутила она. — Я увидела на витрине в магазине эту чудную скатерть и, прежде чем успела опомниться, уже купила ее и кусок тонкого полотна... Теперь прощай зимние наряды. Я должна отказаться от них, чтобы заполнять пробел в моем бюджете.
Иоганн не отвечал. Он пристально смотрел на дверь, в которую входила женщина, недавно посетившая кабинет профессора.
— Господин профессор, мой Вильгельм теперь видит так же хорошо, как и мы, здоровые люди, — сказала она. Ее голос дрожал, а в глазах стояли слезы. — Теперь он опять зарабатывает себе на хлеб, и я могу умереть спокойно. Ничего на свете не пожалела бы я для вас, господин профессор, но я думала, хоть безделицу...
— Что такое? — сурово перебил ее Иоганн. Бедная женщина откинула свой плащ, закрывавший клетку и кусок полотна. — Когда вы были у нас, то с удовольствием слушали нашего соловья. Вы можете спокойно взять его с собой в Бонн… А этот кусок полотна я сама ткала. Может быть, госпожа Гельвиг захочет взять его на платки?..
— Вы с ума сошли! — гневно воскликнул профессор и так сильно нахмурил брови, что его глаз не стало видно. — Я не выношу птиц и в ваши обязанности не входит забота о нашем белье. Немедленно забирайте ваши вещи и отправляйтесь домой.
