Межзвездного Альянса.
Вир сглотнул. Ему не понравилось, как все это прозвучало. Более того, он чувствовал, что пилот читает заранее подготовленный текст. Он задумался о том, кто мог его подготовить. Вир окинул взглядом салон, чтобы увидеть реакцию сидевших рядом с ним пассажиров. Все они были центаврианами. Он с удивлением заметил, что все они кивали в унисон, слушая комментарии о великой работе императора…. а при упоминании о Межзвездном Альянсе, все, как один, качали головами и хмурились.
Н-да, ничего хорошего. Ему определенно стоит поговорить об этом с Лондо.
Проблема заключалась в том, что он понятия не имел, что именно нужно сказать.
Он пытался сохранить такой же тесный контакт с Лондо, какой был на протяжении всех лет, когда тот был послом на Вавилоне 5. Он и представить не мог, с какими проблемами вдруг столкнется. Он думал, что обычно общительный.
Лондо будет по-прежнему поддерживать связь со своими союзниками на станции.
Что будет стараться как можно чаще связываться с ним, узнавать все последние сплетни и слухи. Но этого не произошло. Проходили недели, месяцы, а Вир все никак не мог связаться с Лондо. Вместо этого его собеседником все чаще становился Дурла, министр Внутренней Безопасности. От его вида Вира бросало в дрожь. Последним, кто вызывал у него подобные эмоции, был небезызвестный мистер Морден, и неприязнь к тем отношениям никуда не делась. Головы и жизни отношения лишись, но неприязни — нет.
— Я сообщу императору о вашем беспокойстве. Император сейчас занят.
Император высоко ценит ваши доклады, — подобная литания дежурных фраз так часто срывалась с уст Дурлы, что Вир научился предугадывать их. А когда Виру чудом удавалось дозвониться до Лондо, император всегда разговаривал с такой осторожностью, что у Вира сложилось стойкое впечатление, будто все их разговоры прослушиваются. Абсурдная мысль. Лондо, в конце концов, был самым влиятельным лицом на Приме Центавра. Теоретически, не было никого и ничего, у кого хватило бы духу и могущества, чтобы контролировать интересы и деятельность императора. Кого же боялся Лондо?
Потом Вир вспомнил о судьбе предыдущих центаврианских императоров, и ответ стал очевиден: всех.
Но Лондо не походил на других императоров. Он, определенно, не был похож на сумасшедшего Картажье. И у него не было ничего общего с регентом, который превратил их мир в руины. Лондо был добрым и порядочным центаврианином. Ведь это что-то да значило? Или нет?
