Потому Саня, привалившись плечом к холодному стальному косяку, безмолвно и обреченно наблюдала за тем, как женщина уверенной походкой направляется в тылы точки, где зябко поеживается после омовения под ледяной струей Сережа. С минуту они стояли друг напротив друга, в лице Сережи медленно прорастало новое, постороннее и совершенно неведомое Сане выражение, он плавно развел руки в стороны, одеяло стекло с его плеч, а женщина протянула ему миниатюрную ладошку:
— Пойдем, Сережа.
Они медленно прошли мимо Сани, бессознательно мнущей в больших руках передник, Сережа — новый, повзрослевший, чужой — обнялся с бородатым, и, прежде чем погрузиться в машину, он оглянулся, обвел взглядом все то же: развилку, пустырь, приземистый вытянутый пенал столовского дома, вагончик на вросших в землю колесах— и пожал плечами.
Они расселись, первым исчез на заднем сиденье Сережа, потом водитель и, наконец, женщина: подобрав длинную юбку, она занесла ногу в салон и уже слегка отклонилась, чтобы бочком, плавно изогнувшись, донести себя до просторного сиденья цвета кофе с молоком, но в этой незаконченной, переходной позе вдруг замерла и посмотрела на Саню, а минут через пять они уже сидели в пустом обеденном зале за крайним столом, прямо под гигантской женщиной, которая вблизи выглядела состоящей из разноцветных и скользких обрезков промасленной ткани, и пили горький коньяк.
Вот интересно, как мог бы развиваться разговор между Саней и этой маленькой женщиной, напоминающей девочку, в день двенадцатилетия торжественно решившую остановить бег своих лет. Своей немыслимо короткой, несколько неряшливой, с влажным пепельным отливом стрижкой она, однако, сильно походила на мальчика, только-только вылезшего из ванны и не успевшего вытереть голову. Да уж, интересно — ведь она раздумала садиться в машину, вернулась на место встречи с Сережей, подобрала одеяло, аккуратно сложила его и протянула Сане: вот, спасибо, а Саня, невесело усмехнувшись, отозвалась: да уж чего там, понятное дело, дорога — не понимая, впрочем, при чем тут дорога.
Женщина кивнула: да-да, именно что дорога, без начала и без конца, примерно так я это себе и представляла, ну, всего вам доброго, и спасибо за хлопоты, а Саня пожала плечами: да какие уж с ним хлопоты, он ведь как ребенок.
Женщина сузила глаза: он вам рассказывал? Саня облизала сухие губы: да нет, и припомнила, что ведь и в самом деле он никогда ничего не рассказывал, да и вообще не говорил почти ничего.
