– Это экспортное исполнение, специально для инопланетных контактов, – объяснил инженер. – Так сказать, намек. Чтобы не забывали про наш аннигилятор. Переведи!
Эрик перевел, но Шихерен’баух, против ожидания, не обиделся, а зареготал, застучал кулаком о кулак. Затем произнес:
– Крепкий кхашаш! Такого Владыки Пустоты не пили! Однако удивляюсь я... – Хаптор сделал паузу, оглядел Абалакова, потом Эрика и рявкнул: – Удивляюсь! Вы, шуча, против меня – хохо’гро! А пьете вровень!
– Что он говорит? – полюбопытствовал Петрович.
– Что мы против него хохо’гро, полное дерьмо то есть, – сказал Эрик. – Удивляется, что пьем не меньше.
Петрович насупился и водрузил на стол еще пару фляг.
– Это мы посмотрим, кто тут дерьмо! У меня не такие крепыши пол соплями подметали! Нальем сейчас по стаканевичу и...
Цезарь вдруг приподнялся и грозно рыкнул. Из-за угла дома появились три охранника с куршутами и неторопливо зашагали к воротам и фургону. Обычно их звери не обращали внимания на землян, но мастиф явно не был человеком – инородное и, несомненно, хищное существо. Куршуты замерли, раскрыв крокодильи пасти и уставившись на Цезаря. Потом один из них щелкнул зубами, встопорщил гребень на спине и устремился прямиком к мастифу. Второй порысил следом. Стол, где сидели Эрик с Петровичем, пришелся им по дороге, так что маневр куршутов вполне тянул на атаку.
Цезарь прыгнул. Веса в нем было сто тридцать килограммов, но на планете с нормальным земным тяготением ваальский мутант двигался с поразительной легкостью. Первого куршута он сбил наземь и мгновенно распорол ему когтями брюхо, затем сцепился со вторым. В воздух полетели клочья темной шерсти, куршут взвыл, но Цезарь, терзавший врага, оставался безмолвным. Такую тварь он видел в первый раз, но боевые навыки подсказывали: нужно перекусить хребет или добраться до горла и брюха. Спину куршута защищал гребень, брюхом он прижался к земле, и мастиф нацелился на глотку.
Все команды, какие положено давать в таких случаях, вылетели у Эрика из головы. Он вскочил, замахал руками, но Абалаков строго произнес:
– Сядь! Пусть собачка разомнется, ей тоже хочется праздника. Мешать ни к чему.
Вероятно, хапторы тоже так считали. Сидевшие в фургоне оставили пост, и теперь пятерка стражей следила за дракой с напряженным вниманием, а их капитан подскакивал и хрипло гикал. Челюсти у них отвисли, конечности подергивались, и мнилось, что сейчас они падут на четвереньки, щелкнут зубами и сами ринутся в схватку. Ощущения, приходившие к Эрику, были странными: хапторов не волновало, кто станет победителем, но сам бой будил в них яростное желание вцепиться в добычу. Они наслаждались зрелищем.
