Теперь-то она считала, что повела себя как последняя трусиха. Бросив учебу, она так расстроила своих родителей! Хотя, конечно, сразу поступила в другой колледж и уже через год получила диплом администратора.
— Мне следовало бы сразу понять, что Джек — герой не моего романа. — Нерешительно улыбнувшись, она взглянула Торну в глаза.
— Почему?
— Он любил сухое вино.
От неожиданности Торн слегка раскрыл рот.
— Что ты сказала?
— Ведь ты предпочитаешь виски, правда?
— Откуда ты знаешь? — не понимая в чем дело, спросил он.
— А еще ты предпочитаешь бриться опасными лезвиями, а не этими суперсовременными электробритвами.
Он лишь растерянно кивнул в ответ.
— Ты носишь только классического покроя качественную одежду и ни при каких условиях не позволишь себе выйти на улицу без носков.
— Все так.
— К тому же ты любишь пить кофе из больших кружек и терпеть не можешь миниатюрных чашечек.
— Все правильно. — Торн никак не мог сообразить, к чему она ведет.
— Но я же говорила, ты идеально подходишь на роль Стивена! — торжествующе закончила Эбби. — Из всех своих неудач я вынесла хороший урок. Эти испытания помогли мне безошибочно выбрать своего героя!
— А Джек и Мик не подходили на эту роль?
— О нет! Всего лишь жалкий суррогат. Обидно, но я вынуждена это признать. — Теперь она сидела, обхватив руками колени и опершись о них подбородком. — И разреши мне высказать все до конца. Я благодарна судьбе за знакомство с тобой, но мне все это необходимо только для того, чтобы кончить свой роман. Без тебя мне никогда не удалось бы сделать Стивена таким, как нужно.
— Значит, ты не испытываешь ко мне никаких особых чувств?
— Разумеется. — Теперь, когда все недомолвки между ними были прояснены, Эбби почувствовала облегчение. Торн должен понять, что ему не стоит строить на ее счет никаких иллюзий. — Я писатель, а ты прототип моего главного героя. У нас должны быть исключительно деловые отношения. Хотя, безусловно, я очень ценю твою… дружбу, — проклиная себя за эти слова, довольно сухо добавила она.
Помолчав, Торн покачал головой.
— Я готов принять твою версию наших отношений, но этому слишком мешает один факт.
— Что же это? — с удивлением взглянула она на него.
— Наш поцелуй.
Эбби отвернулась, чувствуя, как густая краска заливает ее лицо. Она хотела крикнуть ему, что это запрещенный прием, это нечестно, но сумела лишь жалко пробормотать:
— Но… думаю, нам не стоит сейчас это обсуждать.
— Почему же?
— Это был всего лишь эксперимент. — Уже увереннее она добавила: — И только.
