К этому времени экспедиция была снаряжена заново, теперь уже на семь лет. Была пополнена команда. Кроме Харальда Свердрупа, к экспедиции присоединился еще один ученый — молодой шведский геофизик Финн Мальмгрен. И вот 1 июня 1922 года «Мод» снова вышла в Арктику.
Стремясь поскорее осуществить задуманный им полет, Амундсен, едва отойдя от берегов Аляски, решил покинуть «Мод», доверив руководство экспедицией в целом Вистингу, а руководство научной частью — Свердрупу. Вместе с пилотом Омдалем он перешел на борт встретившейся им в районе залива Коцебу торговой шхуны; туда же был перегружен и «Юнкере». Мод направилась на север, в дрейфующие льды Чукотского моря, шхуна же взяла курс на мыс Барроу.
Но ледовые условия в районе побережья Аляски были тяжелые, шхуна до мыса Барроу не дошла, и Амундсену пришлось высадиться южнее — на берегу бухты Уэнрайт, вблизи небольшого селения того же названия.
Была уже поздняя осень. Для подготовки самолета требовалось много времени, поэтому полет пришлось отложить до весны. Амундсену для урегулирования своих финансовых дел и подготовки к полету нужна была радиотелеграфная связь с миром. Ближайшим пунктом, где таковая имелась, был Ном. И вот, оставив Омдаля в Уэнрайте, в сопровождении почтальона-эскимоса на собачьей упряжке он проделал путь в 1600 километров, покрывая в среднем около 100 километров в день. Пробыв в Номе остальную часть зимы, Амундсен 12 мая 1923 года вернулся обратно в Уэнрайт. И это несмотря на то, что примерно годом раньше один опытный врач из Лондона обнаружил у него серьезное заболевание сердца и рекомендовал избегать каких-либо физических усилий. По этому поводу Амундсен писал в своей автобиографии:
«Это было пять лет тому назад, и, хотя с тех пор я много раз подвергал жестокому испытанию мои физические силы, мне, тем не менее, до сих пор не приходилось страдать от неприятных последствий. Я это рассказываю не для того, чтобы дискредитировать превосходного врача или похвастаться собою, но чтобы указать читателю, какие чудесные возрождающие силы содержит тело человека, который, как, например, я, с юности живет в разумных гигиенических условиях и вследствие этого сохраняет себя таким, каким создала его природа» («Моя жизнь», стр. 83).
Наконец наступила летная погода. Но, сажая самолет после первого же пробного полета, Омдаль сломал левую лыжу. Починить ее в Уэнрайте, этом тихом местечке, было невозможно. Омдаль попробовал использовать вместо лыж поплавки, но и они оказались непригодными.
