Пользуясь невидимостью, он украл коня в ближайшем поселении атани и поехал обратно в Мордор. Было очевидно, что эльфы уничтожат все имеющиеся у них кольца, едва услышав от Келебримбера о кольце всевластья – значит, лучшая половина его замысла потерпела крах. Но у него оставались кольца атани – значит, не все еще пропало. Хотя атани были слабым и недолговечным, не способным к магии народом, у них имелись другие преимущества. Они были энергичны, плодовиты и драчливы, они быстро расселялись по Средиземью, занимая все новые и новые пространства, в отличие от эльфов, привязанных к своим лесам, и гномов, не признававших других мест обитания, кроме подгорных пещер. Если выждать время, достаточное для их расселения, вместе с орками они составят силу, способную опрокинуть эльфов и гномов.
А до тех пор нужно было тщательно отбирать среди них наилучших, достойных носить его кольца. Требовалось только вручить эти кольца подходящим атани, остальное должно было сделать кольцо всевластья – во время его изготовления Саурон позаботился о том, чтобы оно вызывало привязанность кольценосцев к своим кольцам, внушало им мысли, соответствующие его планам и намерениям, а также продляло их бытие и удерживало в мире их души после распада их недолговечных тел. Это было непросто сделать втайне от Келебримбера, зато теперь половина силы майара, заключенная в кольце, работала без его вмешательства.
Кроме того, кольцо позволяло наблюдать за Келебримбером, принимавшим участие в его изготовлении, но когда Саурон снова попытался это сделать, охранная магия Ост-ин-Эдила оказалась неодолимой преградой. Пока мастер находился в городе, это свойство было бесполезным, но могло пригодиться в будущем. К сожалению, мастер чувствовал его взгляд и за ним нельзя было следить незаметно.
Уверенный, что эльфийские и гномьи кольца пропали, Саурон все-таки развел костер, надел кольцо на кончик кинжала и сунул в огонь. Когда оно накалилось, майар заглянул на внутреннюю поверхность золотого ободка, ожидая увидеть там два потухших знака. Но оркская руна «семь» по-прежнему поблескивала живым огоньком рядом с надписью, сообщая, что все гномьи кольца целы и подчиняются кольцу всевластья.
Пока кольцо остывало на кончике кинжала, Саурон глядел на руну и гадал, что бы это значило. Ему было ясно, что эльфы не могли сделать подобную ошибку – тогда почему гномьи кольца еще не уничтожены? Что это – ловушка?
Когда надпись погасла, он надел кольцо на палец. Хотя его взгляд не проникал сквозь магическую ограду Ост-ин-Эдила, в котором оставались гномьи кольца, Саурон сосредоточился на одном из них, «Рагнаре», надеясь увидеть хоть что-нибудь. К его удивлению, доступ к кольцу оказался превосходным, словно и не было никакой преграды. «Рагнар» был надет на средний палец широкой и крепкой ладони – несомненно, гномьей – а его обладатель находился в просторной комнате без окон, с каменными стенами, богато украшенными резьбой с золотой и каменной отделкой.
