Он поерзал на стуле, взглянул на нее и почему-то заявил:
— Я не делал ей предложения.
— Но ты думаешь сделать? — Он не отвечал, и Сорель постаралась улыбнуться. — Не тяни с этим. Ей может надоесть ждать.
— Значит, советуешь? — В тишине его голос показался раскатом грома.
Она пожала плечами.
— Я уверена, тебе не нужны ничьи советы. А я не специалист.
Его губы скривила ехидная улыбка.
— Нет. Сама поимела свадьбу, которой стыдишься.
Сорель пропустила его слова мимо ушей.
— Чери не бросит тебя у алтаря. Она без ума от тебя.
Неожиданно он нахмурился.
— Почему ты так уверена?
— У меня есть глаза.
— Есть. — Его собственные глаза искали ее. — Ты когда-нибудь жалела о том, что сделала?
— Иногда, — призналась она. — Я оторвала себя от всего и от всех, что оказалось очень больно, но я должна была идти своим путем, стоять на собственных ногах. Впервые в жизни.
— Сорель, тебя никогда не считали слабым человеком.
— Не знаю. Меня всегда лелеяли, оберегали. Говорили, что делать. Мне нужно было уйти от родителей… от тебя, чтобы почувствовать себя человеком. Хотела бы я объяснить тебе.
— Попробуй.
— Я пробовала. Ты ничего не хотел знать.
— Теперь хочу.
Она развела руками.
— То, что мы с тобой чувствовали друг к другу, оказалось недостаточно для того, чтобы пожениться.
— Почему? Мы знали друг друга всю жизнь, для меня — вполне достаточный фундамент.
— А как же любовь?
Он опять нахмурился и почти яростно взмахнул рукой.
— Ты знаешь, что я тебя любил. Я любил тебя всю жизнь.
— Как сестру!
У него заблестели глаза.
— Не совсем. Я всегда понимал, что ты мне не сестра. Сначала ты была забавной топтушкой, на которую все умилялись, потом ты стала отвечать людям улыбкой, хихиканьем — как ожившая игрушка, потом вызывала умиление и смущение у моих приятелей. Когда во мне взыграли подростковые гормоны, ты еще не подросла, чтобы заинтересовать меня, но в один прекрасный момент ты незаметно превратилась в потрясающую длинноногую красавицу, и я предупредил приятелей, чтобы держались от тебя подальше.
— Нашу свадьбу спланировали родители.
— И что здесь страшного? К тому же ты преувеличиваешь. Они не начинали действовать, пока мы не объявили о своей помолвке.
— Они нас изо всех сил поощряли.
— Они считали, что мы — отличная пара. Но если бы ты сказала, что не хочешь, никто не тащил бы тебя за волосы. Никто не заставлял бы.
— Я понимаю, но все выглядело так… так предсказуемо. Все знали, что кончится тем, что мы поженимся.
— Кроме тебя.
