Между тем Григорий Ильич вопросил – всё с той же мягкой интонацией:
– Так ты сам откроешь глаза или предпочтешь, чтобы я разрезал тебе веки?
И Коля услышал короткий царапающий звук; негодяй взял что-то металлическое с мраморной полочки возле ванны. Мальчик тотчас понял, что это была бритва, которой пользовался когда-то его отец, распахнул глаза так широко, как только смог.
В первое мгновение он ничего не разглядел из-за яркого света, заливавшего ванную комнату. Но глаза его быстро привыкли к освещению, и он увидел, что, помимо Григория Ильича, в ванной находится укушенный мерзавец, обмотавший руку одним из бабушкиных полотенец. На махровой белой ткани (Коля отметил это не без удовольствия) набухало ярко-алое пятно. Лица# негодяя мальчик рассмотреть так и не смог: для этого пришлось бы слишком сильно запрокидывать голову.
Двух других бандитов, вломившихся в квартиру, Коля в ванной комнате не увидел. Мысль о том, куда именно они могли пойти, промелькнула в его голове – и тотчас улетучилась, поскольку была вытеснена иными соображениями. Оглядев себя, Коля убедился, что он и впрямь сидит в ванной нагишом; бросив мимолетный взгляд через плечо, он удостоверился, что и Настя находится в точно таком же положении. Душ, крепившийся к потолку прямо над их головами, исходил тугими струями холодной воды. Для чего негодяям понадобилось снимать с него и с Насти всю одежду, притаскивать их в ванну, связывать и поливать водой – этого мальчик понять не мог.
– Ну, вот и славно, – произнес между тем Григорий Ильич, убедившись, что пленник глядит на него во все глаза. – Теперь самое время для небольшого эксперимента. – И он крикнул, поворачивая голову в сторону открытой двери: – Приступайте!
С этими словами он поднялся и вышел прочь. Следом за ним двинулся укушенный с полотенцем на руке, и Коле показалось, что даже его спина выражает злорадство.
Слово «эксперимент», произнесенное гладколицым, вызвало у мальчика лишь одну ассоциацию: эксперимент – как на острове сумасшедшего доктора Моро. И, поскольку Григорий Ильич ни на какого доктора не походил вовсе, доктором Моро Коля мысленно окрестил того, другого – безликого, с окровавленной повязкой.
Дверь ванной комнаты захлопнулась, щелкнула приделанная снаружи щеколда, и Коля отчасти перевел дух: перспектива оказаться запертым в ванной его не особенно пугала. А Настя у него за спиной что-то промычала сквозь кляп.
– У-у? – таким же манером переспросил Коля, едва не проглотив откушенный фрагмент руки
