... В «Туристе» в этот вечер дежурили их сменщики – два молодых сержанта ППС. Вначале все шло обычным порядком – посетители, эстрада, музыка на заказ. А в десятом часу вечера сам директор ресторана Стефанович вышел в общий зал и сказал что‑то музыкантам. И музыка резко смолкла. Стефанович снял микрофон с подставки.
– Уважаемые господа! Очень не хотелось бы вас огорчать, но несколько минут назад к нам поступил телефонный звонок неприятного содержания. Какой‑то маньяк на полном серьезе утверждает, что совершенно случайно по пьянке забыл в нашем ресторане взрывное устройство с часовым механизмом. Но что самое неприятное – он забыл, на который час оно установлено. Так что, сами понимаете, бабахнуть может в каждый момент...
Договаривал он уже в пустом зале – посетители вдруг разом протрезвели и ломанулись в двери не хуже омоновцев, причем дамы выскочили первыми, хотя им никто не уступал дороги. Просто, видать, женский ум быстрее анализирует ситуацию...
С довольным видом оглядев брошенные впопыхах столы, директор прикрикнул на рванувшихся к телефону патрульных:
– Куда? Это шутка, ребята! Просто нужно срочно освободить помещение для особо важных гостей. Вам на этом приеме присутствовать вовсе не обязательно. Для полного сервиса... Ирочка! – внезапно крикнул он. Из дверей буфета появилась официантка с подносом, на нем белели два запечатанных конверта, которые она с улыбкой преподнесла сержантам. Те недоуменно переглянулись, распечатали конверты и у обоих отпали челюсти, после того как они заглянули внутрь.
– Это маленький презент за прерванную службу! – показал в улыбке Стефанович свои белоснежные вставные челюсти. – Впрочем, с вашим начальством также все согласовано, так что можете остаток вечера провести с чистой совестью в другом ресторане, в непринужденной, хе‑хе, обстановке, так сказать. Проверить можно телефонным звонком.
После телефонного звонка испарились и стражи порядка. Тем временем зал преображался. Исчезла прежняя сервировка, пластиковые скатерти были заменены белоснежными льняными, верхний свет погас, а на каждый столик поставили светильники на батарейках, изображавшие свечу с мерцающим неярким пламенем, и по три розы в узких высоких вазах. Появились приборы и салфетки.
На эстраде тоже произошли изменения. Ансамбль из семи человек, включая трех певиц, в полном составе ушел и через некоторое время вернулся в ярких цыганских нарядах и с полной экипировкой: бубном, кастаньетами, маракасами и колокольчиками.
