– Ты рассказывай, рассказывай, – успокоил его Михай, – а выводы предоставь сделать мне.
– Да чего это я разливаюсь тут перед вами соловьем? – психанул вдруг Иван. – Я‑то вон про тебя знаю только то, что зовут тебя Михаем и что карманы у тебя набиты бабками, как швейцарский банк. А может, ты сам из тех Узбеков, уж больно кликуха у тебя мудреная!
Михай молча достал паспорт и подал Ивану. Олеся сделала то же самое. Иван быстро перелистал документы.
– Ну что, успокоился? – спросил Михай, забирая назад свой паспорт.
– А может... – вякнул было Иван, но Олеся перебила его: – Слушай, Михай, чего ты все доказываешь ему? Билеты на поезд у нас есть, поехали отсюда! А он пусть остается со своими проблемами – семейными и бытовыми. По крайней мере – это его родной город, и если ему безразлично, что в конце концов изнасилованной может оказаться дочь или сестра – это его личное дело. У нас, по‑моему, своих проблем хватает через край, чтобы размениваться на чужие!
– Нехорошо говоришь, – Иван глянул на нее искоса. – Это проблемы общие!
– А раз общие – то какого же ты разводишь тут сопли насчет подосланных и прочих? – теперь уже разозлился Михай. – Был бы я каким‑нибудь блатным – стал бы я останавливать компанию Узбека там, возле пивнушки? И на хрена бы ты мне нужен был, скажи, со своим похмельным синдромом?
– Резонно, – подумав, Иван остыл окончательно. – Извините, ребята, шахта, нервная работа...
В дверь квартиры забарабанили кулаком, Иван вскочил, схватил с пола одну из аммонитных шашек и стал запихивать в нее карандаш детонатора. Михай щелкнул замками «дипломата»...
– Ванька! – голос из‑за двери был старушечий. – Ванька, ирод! Опять дрыхнешь небось, зенки залив! А хто мне чивилизер отремонтирует?
Иван облегченно перевел дух и, рассмеявшись, щелкнул замком на входной двери. В нее тотчас влетела маленькая сухонькая старушка и с ходу набросилась на Ивана, игнорируя присутствие Олеси и Михая.
– Ты чего же это, стрекозел, обещал починить его еще надысь, на неделе, а сам резину тянешь! Здеся предвыборные выступления послухать нужно, а не моего деда.
– А ты что, теть Зин, никак свою кандидатуру в законодательное собрание выдвинула? – Иван возился с задвижкой двери на лоджию.
– Та не‑е! – смутилась бабуся. – Но страсть как интересно их обещания слухать. Вот так послухаешь‑послухаешь, и кажется – ну совсем капелюсечку нам до коммунизма дотянуть осталось. И ежели те, что сидят там, в верхах, выполнят то, что обещали в предвыборных выступлениях, то у нас точно – будет коммунизм. А Библию придется сховать куда ни то подальше. Потому как засветятся у них нимбы над головой и на земле будеть явных святых аж тыщу. А то и боле!
