– Теть Степ! – взмолился Игорь. – Да не знаю я, клянусь, откуда он проведал, где я буду сегодня! Вы же в курсе, в каких он кругах вращается, вам и карты в руки. А для меня эта телеграмма – такой же сюрприз, как и для вас!
– Разыграли старую! – не успокаивалась мать Бориса. – Вот дам сейчас по шее – сразу все сюрпризы поотпадают! Хотя, – она враз остыла, – жив и ладно. За одно это все остальное можно простить. Давай выкладывай, за чем приехал? – Похоже, до конца она Игорю так и не поверила. А он не стал тратить время на переубеждения.
– Железки мне нужны, упакованные – по Борькиным рассказам – винтовку он разобрал.
– А ведь упредил он меня в прошлый приезд, что ты однажды можешь нагрянуть, – призналась тетя Степа, – и пакет оставил для тебя. Пошли!
Она подвела Игоря к колодцу в глубине двора, откинула ляду со сруба. Изнутри шибануло прохладой, а пятнышко воды высветилось метров на пятнадцать ниже поверхности земли.
– Ищи в правом углу гвоздь забитый, а на нем нитку капроновую. Ниже, ниже! – Игорь перегнулся вовнутрь, пошарил в указанном углу, нащупал нить. – Тяни!
Вскоре из глубины колодца был извлечен мокрый скользкий целлофановый пакет.
Взвесил на руке – тяжелый...
Переночевав, Игорь уехал в Лиман. Ефимовна встретила у калитки.
– Ой, Игорек, пошли скорей в хату, с Иваном худо!
С Иваном и впрямь было худо. Он лежал на кровати, укрытый простыней. Сплошной синяк расплывался на всю левую половину его лица, нос закрывала гипсовая нашлепка, разбитые губы смахивали на две переваренные сардельки. Под простыней угадывались еще какие‑то нарушения в пропорциях тела, и когда Игорь ее откинул – невольно ойкнул сам: тело шахтера было в сплошных кровоподтеках и ссадинах, а правая ключица, левая рука и левая нога – загипсованы.
– Это кто ж его так? – ужаснулся Игорь. Иван ответить не мог – только стонал и охал, беспомощно шевеля губами. Ответила бабка.
– Ходил он куда‑то с вечера. За речку на пароме переехал. Мне сказал – за грибами. А утром его какая‑то машина привезла к нашей амбулатории и уехала. Весь переломанный был и в кровище. Фельдшерица Галька его обмыла, подлечила и укол вкатила против боли. Сказала, что срочно в город надо в больницу. Теперь вот ждут, пока «скорую помощь» нашу наладят, чтобы отвезти.
Сейчас хоть в память пришел, сердешный, а утром вовсе как неживой был... – причитала она за спиной Игоря.
А он уже все понял и попросил Ефимовну собрать чего‑нибудь поесть.
– Там был? – спросил он у Ивана, когда бабуля вышла из комнаты!
