Майор же был иного мнения. "Как ни крути, — думал он, засыпая, — а факт остается фактом: пацан совершил преступление, и если это вылезет наружу, то ему придется отвечать по закону."
Утром Шатохин принял решение.
Не заходя на работу, он поехал в судмедэкспертизу, прикупив по дороге в магазине блок сигарет и коньяк, которые сложил в пакет. Илья Федорович Колесников был уже на работе. Он облачался в белый халат, когда Шатохин вошел в его кабинет.
— А, Юра, чего это ты в такую рань пожаловал? — удивился он и, застегнув последнюю пуговицу на халате, протянул майору руку. — Что-нибудь случилось?
— Да так, разговор один есть, — уклонился от прямого ответа следователь. — Присядем?
Вид у Шатохина был какой-то странный: взъерошенный, рассеянный, как у человека, который полностью поглощен заботами. Наверняка, что-то стряслось. Внимательно глядя на майора, эксперт пожал плечами:
— Почему бы и нет? Садись, поговорим.
Устроились за столом. Шатохин поставил у ног пакет, предложил Колесникову сигарету и закурил сам. Некоторое время в кабинете стояла тишина. Колесников ждал, что скажет Шатохин, тот медлил. Миссия у него была неприятная.
— Помнишь ту старушку, — наконец начал он, — которую избили, а потом из дома ее иконы вынесли?
— Серебрякову? — тут же откликнулся судмедэксперт и склонил свою красиво посаженную голову. — Отлично помню.
Глядя прямо в глаза Колесникову, Шатохин сказал:
— Я бы хотел тебя попросить, Илья, чтобы ты уменьшил в акте судмедэкспертизы степень тяжести нанесения ей увечий.
— Не понял.
Под пристальным взглядом Колесникова майор смутился.
— Ну, напиши, пожалуйста, что Серебрякова получила не тяжелой степени увечья, а легкое повреждение не опасное для жизни, которое повлекло расстройство здоровья, скажем, на пару недель… Не мне тебя учить. Ты и сам лучше меня знаешь, как это делается.
С лица судмедэксперта мигом исчезло вежливо-внимательное выражение, с которым он слушал Шатохина.
— Да ты что, Юра?! — искренне изумился он. — Рентген показал, что у нее закрытый перелом черепа в височной области, сломаны три ребра. Кроме того повреждена грудная клетка, легкие. Отмечено сотрясение мозга. Как я могу написать "не опасное для жизни"?
Шатохин обреченно махнул рукой.
— Да понимаю я все! — сказал он с досадой. — Но очень нужно, Илья…
Колесников знал Шатохина, как честного и порядочного человека, и такая странная просьба с его стороны сильно озадачила судмедэксперта.
— Но это же глупо, — признался он с нотками недоумения. — Тебе это дело не замять. Кроме акта судмедэкспертизы есть еще история болезни в больнице, лечащий врач Серебряковой, который отлично знает обо всех ее травмах, сама Серебрякова в конце концов, ее родственники.
