Забив до отказа сумки, оба приятеля вышли из ларька и аккуратно прикрыли за собой дверь. На улице по-прежнему не было ни души. Никем не замеченные добрались до своей машины, погрузили в багажник сумки и выехали из переулка. Вся операция заняла у парочки не более десяти минут.
Дома Зойка спала в лоджии на диванчике. Приятели не стали ее будить, сложили легкопортящиеся продукты в холодильник, остальное добро рассовали в мебельной стенке. Затем с бутылкой самого лучшего ликера устроились на кухне за столом. Ликер был вкусным, но уж очень сладким, такой стаканами не попьешь, и Алиферов решил разбавлять им водку. Выпив стопку и закусив колбаской "салями", он достал из кармана пачку денег.
— Делим пополам, — сказал он, пересчитывая купюры. — На дело ходили вдвоем, поэтому будет справедливо, если и добычу разделим поровну. — Он снова зашелестел деньгами, на сей раз, отсчитывая долю Шиляева. — На держи.
Глаза у Сашки алчно вспыхнули. Он живо прикинул сколько можно будет купить на эти деньги доз героина. Оказалось семь. На целых семь дней он обеспечил себе "ширку", за какие-то десять минут работы! Да и работой-то это не назовешь. Так развлечение одно. А еще жратвы сколько взяли! Будут теперь с Зойкой недели две питаться нормальными продуктами, а не перебиваться, как обычно, картошкой с луком. А еще семьсот баксов! Нет, быть у Нечистого в подручных ему определенно нравилось. Сашка сложил деньги и сунул их в задний карман, решив про них ничего не говорить жене.
Алиферов еще хлебнул водки с ликером и, глядя Шиляеву прямо в глаза, заявил:
— Вот что, Санек. Тебе пока еще не говорили, но дела у нас хреновые.
— Что такое? — сразу насторожился Шиляев.
— Бабка-то, у которой иконы взяли, жива осталась.
— Жи-ива?! — вытаращил глаза наркоман и упавшим голосом спросил: — Как же так?
— Вот так. Не добил ты ее к сожалению.
— Черт возьми! — качая головой, будто в трансе, произнес Шиляев, а потом, словно очнувшись, подался к Нечистому. — Она же меня знает, Володя! Я же был у нее дома с Зойкой.
— Да ты не дрейфь раньше времени, — спокойно посоветовал Нечистый. — Она без сознания. Может, еще не выживет, а если выживет, то может, тебя и не вспомнит. Но на всякий случай нам нужно договориться, что ты будешь врать, если вдруг тебя менты сцапают.
В глазах Шиляева отразился панический ужас. Он снова склонился к Алиферову и торопливым горячим шепотом заговорил:
— Мне нельзя в камеру, Вовка! Никак нельзя! Я же там сдохну без дозы, браток… Слышь, Нечистый, сдохну!..
