— Ублюдок! Из-за тебя грех на душу взял!
— Короче так, мужики, — объявил Нечистый и потянулся к пачке сигарет, которую Деев все еще сжимал в своих руках. — О том что сегодня произошло — забыли. Кореец уже никому ничего не расскажет. Его баба рож наших не видела. Так что свидетелей нет. — Он прикурил и обернулся к Женьке. Перед парнем снова сидел добренький дядя. — Ты, братишка, отцу ничего не говори, и я тоже не скажу, будь уверен. А взамен я обещаю: ни на одно дело больше тебя с собой не брать, и вообще, прекратить с тобой какие-либо контакты. Договорились?
Женька кивнул.
— Ну, вот и ладушки, — Нечистый взглянул на Шиляева. — И ты, Сашка, жене не сболтни.
Наркоман наконец-то посмел разогнуться и принять более достойную позу.
— Да я же могила, Вовка! Ты меня знаешь! — заверил он поспешно. Шиляев был так жалок и запуган, что готов был лизать Нечистому и Хряку руки, если они этого потребовали.
— Вот-вот, — Алиферов затянулся и выпустил Шиляеву дым в лицо. — Ляжешь в могилу, если лишнее брякнешь. А теперь поедем к тебе домой, выпьем. Как говорят фраера, стресс снимем.
— Верно говоришь, — согласился Хряк. — Напиться хочу и забыться. А то кореец этот окровавленный до сих пор в глазах стоит. Поехали!
Нечистый завел мотор. У Женьки во рту было сухо, аж язык к небу прилипал. Он всухую сглотнул и негромко сказал:
— Не хочу я пить. Мне дурно. Я домой хочу.
— Будешь делать то, что тебе скажут, — с нотками угрозы произнес Деев.
— Пусть идет, — неожиданно смилостивился Нечистый. — Ему в себя прийти нужно. Первый раз, наверное, труп увидел. Иди, Женька, и помни о нашем уговоре.
Парень поспешно выскользнул на дорогу, а Алиферов тронул с места автомобиль.
Утром, придя на работу, Шатохин как обычно получил в оружейной комнате пистолет, затем поднялся в кабинет. Ночь снова выдалась бессонной. Вчера они с женой обзвонили всех приятелей Женьки, но ни у кого из них дома его не оказалось. Они так же несколько раз выходили на улицу, искали сына, но и там их поиски не увенчались успехом. Вера Андреевна больше не выговаривала мужу, однако, каждый раз встречаясь с ней взглядом, майор видел в глазах жены немой упрек, отчего тяготился еще больше, чем если бы слова укоризны были высказаны ей вслух. Легли в постель после трех. Не спали, а мучались, дожидаясь утра. На работу ушли оба хмурые, встревоженные.
Шатохину лезли в голову дурные мысли. Чтобы отвлечься, он стал разбирать папки. Тут вспомнил о деле Серебряковой, нашел его и принялся листать. Наткнулся на заявление Чугунова. Порвал его на мелкие кусочки, выбросил в корзину для бумаг. Туда же отправился и акт судмедэкспертизы. Майор заменил их новыми, документами, полученными от Колесникова и Чугунова…
