Томас согнул колени и подхватил ее за бедра, закидывая ноги вокруг своей талии. В два широких шага он подошел к сосне и прижал Брину спиной к стволу, притягивая ее лицо к своему. Мгновенно нашел ее губы, целуя сладострастно и чувственно, на этот раз без всяких нежностей и поддразниваний. Он распахнул комбинезон, обхватывая руками ее груди. Ладони коснулись сосков, пальцы сжали грудь, и он проник языком в ее рот, вжимаясь пахом между ног Брины. Она чувствовала его через гортекс и нейлон, твердого и длинного, и сжала ногами бедра Томаса. Широко расставив ноги, он целовал ее подбородок, шею, впадинку на горле и припухшие соски. Брина выгнула спину дугой, упираясь плечами в шероховатую древесную кору, и запустила пальцы в его густые волосы.
Томас провел кончиком языка по атласному краю лифчика, дойдя до вышитой дуги в центре. Затем скользнул сомкнутыми губами по выпуклой вершине, пройдясь туда и обратно по напряженной плоти. Пальцы Брины запутались в его волосах, когда он взял сосок в рот и всосал его через нейлон.
С одной стороны, она знала, что не должна позволять этого, что это неправильно, но она не чувствовала неправильности. Все ощущалось правильным.
Брина посмотрела на его темную голову, на ямочки на щеках, когда он потягивал ее губами за грудь, и закрыв глаза, просто позволила себе отдаться во власть чувств, которые он вызывал в ней. Ощущение его влажного нежного языка, ласкающего ее через жесткую ткань лифчика. Жар, так пронизывающий ее тело, что она поджала пальцы ног. Она пробежалась руками по его волосам, по шее, по его плечам, обтянутым курткой, и вернулась к волосам, как можно больше прикасаясь к нему, но этого было мало. Брина задвигала бедрами, и он уперся в нее через все слои их одежды. И все же, этого было недостаточно. Она хотела большего. Она хотела его целиком, и больше всего ей мешала их зимняя одежда.
Еще один мучительный стон вырвался из его горла, и Томас схватился за бедра Брины, унимая ее. Он поднял голову, и она посмотрела ему в лицо, на его влажные губы, замечая неудовлетворенность, ярко пылавшую в его затуманенных голубых глазах. Холодный воздух сменил жар его рта, наконец, принося с собой видимость здравого смысла и реальности ситуации.
Отпустив ногами его бедра, она скользнула вниз по стволу, пока ее ноги не коснулись земли. С каждой проходящей секундой, страсть в его глазах рассеивалась, он выглядел таким же потрясенным, какой чувствовала себя Брина. Она открыла рот, и снова закрыла его, не зная, что сказать.
