— Ещё… Какой у тебя умный язычок, — томным голосом сказала она.
Я попятился.
Задом, задом, словно маневровый тепловоз, я вышел за дверь.
И, прыгая через три ступеньки, побежал вниз по лестнице.
Я так и не мог понять, что это такое увидел.
«Умный язычок» — это было непостижимо!
Но я понял другое: Лёшка с Наташей обскакали нас.
Ну и что?
Придёт время, и мы их догоним.
И время пришло.
Перед самыми каникулами.
В один из вечеров Тамара, прижавшись ко мне, тихо произнесла:
— Знаешь — что?
— Что?
— Послезавтра нас с тобой зовут отметить окончание четверти.
— Кто зовёт? — не понял я.
— Томочка и Толян.
— Да? И когда это будет?
— Вечером, после десяти часов.
— Как это? — похоже, я соображал очень туго.
— Томочкины родители уехали на три дня…
— Ну и…
— Можно побыть у неё всю ночь…
Вот теперь я понял.
Показалось, что горячий шквал ударил мне в лицо.
Моя Тамара звала меня «на хату».
Моё сердце застучало тревожно и радостно.
— Пойдём? — лукаво спросила Тамара.
— Я… Я не знаю, — промямлил я.
— Нас будет четверо: Томочка, Толик, ты и я, — снова стала объяснять она.
Компания, и правда, была чудесная.
Мой одноклассник Толян был старше меня на полтора года, поскольку просидел лишний год в первом классе. Плюс, его подружка, которую тоже звали Тамара. Она училась в восьмом, в одном классе с моей Тамарой, но лет ей было, как и мне, пятнадцать, просто она родилась где-то в октябре, поэтому её не взяли в наш класс. Хотя она была очень развита телесно.
Мы все называли её Томочка.
Однажды случилось так, что моя ладонь нечаянно коснулась её груди, и я поразился тому, какая она у Томочки большая и упругая. Училась Томочка очень хорошо, и поэтому мы все были очень удивлены, когда по школе пополз слушок о том, что наш туповатый Толян заслужил её благосклонность.
Немудрено — в физическом развитии Толян обогнал нас всех.
Он был так нахален и самоуверен, что мог запросто схватить за грудь любую девчонку нашего класса.
При всех!
— Пусти, дурной! — пищала та, сбрасывая с себя его лапы.
— Какие крепкие у нас яблочки! — радостно кричал Толян.
— Ты нахал! — лицо девчонки становилось пунцовым.
А Толян крепко прижимал её к себе и громко пел:
«И дорога-а-я не узнает, Какой у парня был конец!»
Признаюсь, в своих отношениях с Иркой я невольно пытался подражать Толяну. Казалось, что именно так и нужно обращаться с девчонками — нагло, нахально, дерзко.
— Что посмеешь, то и пожмёшь! — тоном наставника говорил мне Толян.
Итак, меня звали «на хату».
