Крот застыл с поднятой лапой. Вверх смотрит. Все вверх смотрят. И Захар посмотрел.
Из потолка пещеры высовываются толстые трубы. От них отходят тоненькие трубочки. Эти тоненькие вставлены в уши хомяков. А хомяки сидят на балкончиках и слушают в эти трубочки. Такое устройство, как у доктора, когда он грудь прослушивает.
Молчание затянулось, и Крот рявкнул:
— Ну что там, слухач?
Хомячок на балкончике вынул трубки из ушей и крикнул вниз:
— Простите, ничего серьезного. По-моему, это Козел что-то ест.
— Дурак, — сказал Крот.
Захар не понял, кто дурак, козел или слухач. Но главное сообразил: каким-то образом эти там, с трубочками, подслушивают, что на поверхности происходит.
Через пещеру промчалась большая крыса, отсалютовала громадной, как шпага, иглой и застыла перед Кротом по стойке «смирно».
— Пусть провалятся! — крикнула крыса вместо приветствия.
— Пусть провалятся! — ответил Крот. — Это ты, Крыс?
— Я.
— Ты где пропадал, лентяй?!
— В шестьдесят втором туннеле хомы плохо работали. Уговаривал.
— Уговорил?
— Уговорил, — Крыс взмахнул длинной блестящей иглой.
— Никого не убил?
— Что вы!
— Смотри у меня. Убивать нехорошо. Работать некому. Поводыря добыл?
— Добыл!
Захар первый раз увидел, как Крот ощерился в улыбке. Он встал, раскрыл объятия:
— Где ты, Крыс? Молодец!
Потом ка- ак ахнет по зубам! Крыс так и покатился.
— Это за то, что ты не сразу мне про поводыря сказал. Надо было сначала про поводыря, а потом про этих паршивцев хомов. Справедливо?
Крыс поднялся, выплюнул левый верхний клык и угодливо ответил:
— Справедливо…
— Где же он? — торопил Крот. — Тащи его скорее!
— В камере. Сию секунду!
Захар захотел получше рассмотреть поводыря, которого сейчас притащит Крыс. Котенок начал разгребать землю, она вдруг поползла из-под него, рухнула, и Захарка выкатился прямо под ноги Крысу.
— Уа-ай, — диким голосом взвыл Крыс и, цепляясь за корни, стал с необыкновенной быстротой карабкаться по стене. По ошибке, приняв за корень хвост слухача, он уцепился за него и повис, болтая в воздухе лапами.
— И-и-и, — заверещал слухач, — хвостик мой, хвостик, хвости-ик!
Крот тоже кинулся бежать куда глаза не глядят и со всего маху врубился в счетную машину. От сотрясения с нее градом посыпались живые шестеренки прямо на голову Кроту и рухнул Крыс.
— Вот он, крикнул Крыс, выбираясь из-под кучи-малы и указывая на Захара. — Поводырь ваш! Выскочил из стены. Сожрать меня хотел! Не на такого напал! У, ты!..
Он замахнулся на Захара, оскалив единственный клык.
