— Песни ни к чему, — сказал Крыс. — На что мне огласка? Может, что-нибудь дадите?
— Все дам!
— Все — это ничего, — умильно завилял хвостом Крыс. — Мне лучше что-нибудь…
— Проси, дорогой.
Крыс замялся. Если бы он умел краснеть, то покраснел бы. Но у него это не получилось, и вместо застенчивого румянца шерсть на морде встала дыбом.
— Халат, — промолвил он, — халат дадите? Я тоже хочу в белом халате…
Крот захохотал:
— Тебе? Белый? Я же тебя на помойке нашел… Ладно, будет тебе халат.
— И чтоб про… помойку не вспоминать, — робко выставил еще одно требование Крыс.
— Годится.
— И чтоб… при хомах меня не бить. В одиночку — разве я против? А при хомах… авторитет падает, — прошептал Крыс.
— Хорошо, — великодушно согласился Крот, — буду бить в одиночку. Ступай, дорогой. И про сыщика этого не забудь, который моего поводыря разыскивает. Еще нападет на след…
— Два убийства! — ужаснулся Крыс.
— Иди, иди. Ты им уже счет потерял.
Крот сунул Крысу пузырек. Крыс рявкнул:
— Пусть провалятся!
И стремглав умчался в темный тоннель.
Захарка с криком кинулся за ним, но железная лапа Крота рванула поводок, и Захар упал на землю.
Фигура с пыльными глазами
Сыщик понуро сидел на лавочке, сокрушенный своей неудачей. Что делать теперь, он не знал.
Достал письмо и в который раз начал изучать его через лупу.
— Слышь, друг, — раздался откуда-то сверху голос, — ты, что ли. Сыщик?
Шарик поднял глаза и увидел Воробья, сидевшего на пожарной лестнице.
— Ну, я сыщик.
— Это я написал, понял?
— Ты?
— Я, а че?
— Значит, ты — «неизвестный доброжелатель»?
— Не. Доброжелатель не я. А написал я. Понял?
— Не понял.
— Тупой, да? Козел попросил, я написал. Он неграмотный.
— Зачем ты написал?
Воробей, шурша крыльями, перелетел на лавочку и сел рядом с Шариком.
— Ты что, тоже неграмотный? Для хохмы, понял? Мне Козел грит: «Слышь, Николай!» Николай — это я, понял? «Слышь, — грит, — Николай, давай Муркиной письмо подбросим. Ты посмеешься, а я мыло заработаю». Ну, я согласился. Я страсть люблю посмеяться.
— Посмеялся?
— Не, — Колька вздохнул. — Не смешно получилось. И вообще. Понял?
— Что «вообще»?
— То. Я в такие игрушки не играюсь. Ну, дразнил я Захарку. Это ж не со зла. Посмеяться люблю, и все. А Тимофей решил на чужой беде нажиться. Пескулянт чертов.
— Спекулянт, — поправил Шарик.
— Да… — отмахнулся Колька.
Только скорей всего он не спекулянт, а похититель, — внушительно сказал сыщик.
— Иди ты! — испугался Воробей.
— Точно тебе говорю.
— Ну, друг, ты даешь! Как он меня на понял-понял взял, ты понял? Ну, я ему устрою красивую жизнь!
