Валя, пробовавшая уже помадку с фисташками, едва не подавилась:
— А гимназия как же?
— Скоро получит выпускной диплом, я тоже заканчиваю. Как думаешь, стоит?
— Думаю… — Валя наморщила лоб, будто стояла у доски с трудной задачкой. — Ну давай рассуждать трезво. Не красавец. Но оригинален, из хорошей семьи, и талант большой — если уж сам Анненский внимание обратил. Упрямый, настойчивый… Такой непременно весь свет объездит.
— Прелестно! А мне-то что прикажете делать? — Анна усмехнулась. — Чемоданы за ним таскать?
— Как ты не понимаешь? Путешествовать с мужем! Это же так захватывающе!
— Чрезвычайно! Через пустыню на верблюдах, а потом в каком-нибудь вигваме на костре котлеты из змей жарить! Или в Африке крокодилов кормить… Он в стихах даже страшно сказать что себе предрекает. Послушай:
Очарован соблазнами жизни,
Не хочу я растаять во мгле,
Не хочу я вернуться к отчизне,
К усыпляющей, мертвой земле.
Пусть высоко на розовой влаге
Вечереющих горных озер
Молодые и старые маги
Кипарисовый сложат костер.
И покорно, склоняясь, положат
На него мой закутанный труп,
Чтоб смотрел я с последнего ложа
С затаенной усмешкою губ.
И это только начало стихотворения! Кипарисовый костер ему нужен, представляешь?! Нет, ты вдумайся, Валька, он же пророчит собственную смерть! Это же самоубийство! Этого делать никогда нельзя. — Глаза Анны потемнели. — Поверь мне: слово обладает магической силой. Я чувствую. Когда они во мне начинают бурлить, даже страшно. Не я их хозяйка — они мной командуют!
— Да, зря Николай так пророчествами разбрасывается. Скажи ему непременно!
— Он знает и потому играет с судьбой, как пьяный гусар с заряженным пистолетом. Потому и рвется к опасностям. Рисковый, отчаянный. И пижон!
— Хорошо, пусть в Африку едет, — согласилась Валя. — Там опасности жуткие со всех сторон и полная варваризация туземцев. А тем временем жизнь искусства в Питере разворачивается. Жена тут, а муж там. Не зря же он тебя уже третий год таскает по культурным событиям — то на вечер в ратушу, то на концерт Айседоры Дункан, то на студенческие вечера. Даже модный спиритический сеанс у Бернса Майера не пропустил! Я аж обзавидовалась.
— Чепуха все это. Фокусы. Но дамы валились в обморок, когда дух Наполеона постучал. Я сразу: бух — изобразила впавшую в транс, чтобы еще страшнее было! Сижу, как изваяние, не мигну! Кавалеры от страха кинулись свет зажигать.
— Все тебе хиханьки да хаханьки, Анька! Человек твой культурный уровень в области искусства поднимает. Образовывает идеальную спутницу жизни.
