перрон еще с десяток впередистоящих. Я предусмотрительно зацепилась за поручень и с
удовольствием наблюдала, как «выдавленные» пытаются вернуться обратно. Среди них был
«висящий» студент и Светина мама. Перед дверью завязалась потасовка. Люди, которые уже
ехали в вагоне, считали, что имеют право первого шага, а новенькие с «Пушкинской» сильно
сопротивлялись.
Я вспомнила урок физики. Диффузия. Учительница долго объясняла нам смысл термина на
примере двух кусков металлов. Добиться диффузии твердых тел в реальном времени за один
урок невозможно, утверждала она, поэтому рисовала на доске: два прямоугольника
прилеплены друг к другу. «Из-за тесного соседства металлы как бы меняются атомами…» —
говорила физичка на доступном шестикласснику языке. Теория, оторванная от жизни, только
сейчас показалась мне крайне наглядной.
— Двери закрываются, — предупредил машинист.
— Ага, — снова поёрничало «зеленое пальто».
— Пятый вагон, отпустите двери!
Блин, неужели Света с мамой перебрались в пятый вагон?!
Поехали. Новенькие с «Пушкинской» оказались крайне капризными. Неудобно им, видите
ли. А нам удобно?!
— Не, ну тока зашли и сразу командуют! Без вас тесно было! Скажите спасибо, что вас
вообще пустили! Да не стою я на вашей ноге! Очень надо!
Автора монолога я не видела. Не могла повернуть голову. Зато могла свободно вдыхать и
выдыхать, потому что «висящего» вынесло насовсем. Пространство, которое раньше занимало
его тело, освободилось, и теперь ничто не затрудняло моего дыхания. Я даже смогла оторвать
щеку от «Не прислоняться». Ненадолго. Рассмотрела плакат над дверью. Порадовалась.
Красивая, светлая станция метро, улыбающаяся проводница, надпись: «Тепло! Светло!
Комфортно!» и подпись «50 копеек». Я не знаю, кому принадлежит оригинальный псевдоним, но тоже хотела бы ездить в том метро.
До «Киевской» я наслаждалась свободным дыханием, поэтому время пролетело быстро.
Там входящих-выходящих почти не было. Но как только двери на «Киевской» закрылись, народ оживился. Многие хотели покинуть вагон на станции имени «Академіка в галузі
астрономії» и стали готовиться заранее, перемещаясь ближе к выходу. Другие, напротив, устремились в центр вагона. Люди услужливо уступали друг другу, как в шахматной
рокировке. С места сдвигались, только не в нужном направлении. Броуновское движение.
Иллюстрация абсолютной хаотичности.
— Вы на следующей выходите?
— Да.
— Тогда давайте поменяемся.
— Зачем?
— Спешу.
Я оказалась лицом к лицу с мужчиной, который «имеет право после работы». Вежливо
