— Это капали?
— Да.
— А так промывали?
— Да.
— А это?
— ДА. ДА. ДА.
— Ну, привозите, покажем лору.
Одноглазый лор (на одном глазу у него блестящий круг), вооруженный железным крючком, велел моему ребенку задрать голову. А вы бы не заплакали?! Она не плакса, просто надо
соизмерять размеры инструментов с воображением ребенка. Я понимаю, что у него очередь.
Но, возможно, ласковое слово ускорило бы процесс. Не надо было бы тратить время на
вытирание слез и на долгие уговоры открыть-таки и показать дяде ротик.
Нас отправили на рентген.
— Не бойся, тебе сделают фотографию носика изнутри!
Я вообще-то строгая мама, но в поликлинике я излучала столько света, что солнце
зажмурилось. Надо было как-то компенсировать ребенку встречу с правдой жизни.
Естественно, после того, как мы отстояли очередь, выяснилось, что для рентгена
необходима специальная бумага. Которая, опять же естественно, продается в аптеке, в
которую (все так же естественно) буквально минут десять ходьбы (ну, там, за углом).
Лор сказал — гайморит. Я спросила — откуда?! Лор попросил сдать денег «на
благотворительность». Я спросила, как это!? Не в смысле денег, а в смысле формулировки. Я
правда не поняла, «сдать на благотворительность» — это как? Я сдаю, а кто-то потом
благотворит этими деньгами? Я положила десять гривен в подставку для ручек, он написал
нам список лекарств.
С ангиной было проще. Новый список состоял всего из пяти пунктов, правда, никак не
пересекался с предыдущим. Доктор отвел мою дочь в процедурную.
— Подождите за дверью, ей сделают промывание носа.
Я бы не ушла, но из процедурной вышла совершенно очаровательная бабушка-медсестра и
добрым голосом залепетала какую-то чушь про кудряшки моей девочки, про чудную ее
кофточку и так далее.
Я металась под кабинетом в унисон с диким ревом собственного ребенка. Через пять минут
вместо своей, обычно веселой, я получила всхлипывающую и распухшую от слез девочку.
— Промывания нужно будет сделать не меньше пяти раз. И еще прогревания.
Звучит как приговор. Не по количеству процедур, а по тону произнесенных слов.
Я не доктор, но, по-моему, греть воспаления нельзя.
— Вы знаете, два дня назад у нее была ангина. С гнойником.
Доктор снова взялся за крючок.
— Подойди ко мне, девочка.
— Нет! — дочка вцепилась в мою руку. Я ощутила ее температуру. Не меньше тридцати
восьми.
Это какой-то фильм ужаса, страшная сказка.
— Вы знаете, она и так откроет рот, не надо инструментов, пожалуйста.
— Мамочка, кто из нас доктор? Вам что-то не нравится? Лечите сами.
