– Нужен стресс, испуг, – ответил Мао Тен, – и он пойдет, даже побежит.
– И какой же стресс или испуг?
Старик, покачав головой, не ответил.
Тем временем у Ольги уже начал очерчиваться животик, впрочем, и за другими признаками беременности дело не стало. Ее рвало по утрам, она быстро уставала и была очень бледной, но Эдик, ослепленный любовью, ничего не замечал. Когда они уходили от Мао Тена, тот сказал Ольге:
– У вас будет девочка.
Услышав слова знаменитого врача, Эдик схватил Олю за руку:
– Что же ты молчала?!
– Я боялась твоей реакции, – спокойно ответила она.
Они вышли из большого дома Мао Тена и пошли вниз, к городу. Вдоль тропинки росли акации, какие-то необычные кустарники, высокие пионы. И все они так сильно пахли, что Ольге иногда приходилось останавливаться, чтобы отдышаться.
– Потрясающе пахнут пионы, я даже задыхаюсь. – Она в очередной раз остановилась. – Скажу тебе сразу: я твердо решила рожать, и тебя это ни к чему не обязывает.
– Дурочка! Любимая моя! Надо срочно сыграть свадьбу. – Эдик обнял Ольгу. – Я хочу свадьбу в Париже! Там есть ресторан – маленькая копия Версаля. Все будет, как в сказке. Димка приедет, все друзья. Ну в общем, человек тридцать-сорок наберем. Здорово!
От распирающих его чувств Эд подхватил невесту на руки и закружил на узкой тропинке между цветущих кустов.
– Теперь я тебя буду оберегать и баловать! Скорее летим в Москву регистрироваться, а затем в Париж – праздновать свадьбу!
– Хорошо, я согласна, но при одном условии: мы сыграем свадьбу, когда Марк начнет ходить, – неожиданно ответила Оля.
Эдик растерялся и промолчал. Ольга чмокнула его в щеку.
– Поставь меня, пожалуйста, а то у меня голова закружилась.
У Марка появилась чувствительность в гениталиях, и он уже обходился без памперсов. Это его сильно подбодрило, хотя быт все равно оставался для него адским трудом: помыться, побриться, одеться он мог только с помощью сиделки.
Эдик рассказал ему о предстоящей свадьбе.
Известию о свадьбе обрадовались все в доме, и особенно Эдит. Она начала подбирать платья себе и Ольге.
Девочке через месяц исполнялось двенадцать лет. Эдит была маленькой копией Бэллы, и, когда Эдик смотрел на дочь, его сердце сжимала боль утраты.
Было понятно, что, пока Марк остается в беспомощном состоянии, ни о какой нормальной, и уж тем более семейной, жизни в одном с ним доме думать не приходится.
После слов Мао Тена о стрессе, страхе и испуге Ольга не находила себе места, стараясь придумать, как это можно осуществить.
