«Черт бы их… — подумал Рэгл. — Вечером уже не придется поработать. Ну почему когда они открывают для себя новенькое блюдо, им обязательно надо переться сюда? Других знакомых у них, что ли, нет? Теперь вот кофе эспрессо. Плюс к нему то, что было на прошлой неделе, — лазанья. Ладно хоть какое-нибудь разнообразие. Может быть, это действительно вкусно…»
Тем не менее он никак не мог привыкнуть к горькому и крепкому итальянскому кофе: ему не нравился вкус пережженных зерен.
Вошел Билл Блэк, сказал приветливо:
— Привет, Рэгл! Привет, Вик!
Билл был в студенческой университетской форме. В таком костюме он ходил все последнее время: отложной воротничок, узкие брюки. Ну и, конечно, прическа: бесформенная стрижка, напоминавшая Рэглу армейский ежик. Возможно, своим обликом Билл хотел добиться определенного впечатления: некоторая часть удачливых и амбициозных людей, подобных Биллу, стремилась к внешнему однообразию, говорящему об их принадлежности к единой колоссальной машине. В определенном смысле они и были винтиками этой машины. Все они занимали небольшие государственные посты в различных организациях. К примеру, Билл Блэк работал в городской компании по водоснабжению. В хорошую погоду Билл всегда ходил широким, размашистым шагом оптимиста, в однобортном костюме, жердеподобный, что подчеркивалось неестественной и бессмысленной узостью пальто и брюк. «Минутное возрождение архаики в мужской моде», — думал Рэгл. Когда он видел Билла в таком одеянии, ему всегда казалось, что крутят старинное кино. Это ощущение усугублялось подпрыгивающей, дергающейся походкой Билла и его манерой говорить — быстро и пронзительно.
Но Рэгл понимал, что Билл своего добьется. Такова уж странность этого мира, что любой ретивый работяга без собственных мыслей, во всем слепо копирующий своих начальников — вплоть до способа завязывать галстук и почесывать подбородок, — всегда бывает замечен. Бывает выделен. Растет. В банках, больших страховых и электрических компаниях, в фирмах по созданию ракет, в университетах. Он видел их на доцентских должностях, читающих лекции по невразумительным предметам — исследование еретических сект в христианстве V века — и одновременно медленно и верно восходящих по избранной дорожке. В ход при этом идет все, кроме, пожалуй, посылки жен в административные здания в качестве приманки.
И все же Билл Блэк нравился Рэглу. Он был очень молод — не старше двадцати пяти. Рэглу — сорок шесть. Тем не менее Рэгл считал его настоящим мужчиной. У Билла был рациональный и живой взгляд на мир. Он был способен учиться, воспринимать и усваивать новое. Его можно было убедить. У него не было раз навсегда застывших норм морали, окончательных истин. Происходящее вокруг могло влиять на него.
