Игнат чуть заметно улыбнулся, но шефиня не дала ему возразить.
— Выбирайся из раковины. Это не поможет, можно задохнуться. Я тоже когда-то прошла через такое. Понимаешь, многие вещи нельзя вернуть, а то, что внутри, оно отравляет. Возможно удушье… Выбирайся из раковины, а то не заметишь, как задохнешься. И виноват будешь сам.
— Вы можете назвать, в чем человек виноват не сам? — невесело усмехнулся Игнат.
— Конечно, во всем, что с нами происходит, виноваты мы сами… — Она кивнула. — В том числе и в неиспользованных шансах, и в несделанных тысячедолларовых ставках. — Шефиня улыбнулась. — У меня есть несколько серьезных предложений, Игнат. И как ты понимаешь, я собираюсь их сделать вовсе не водителю моего агентства. Но прежде нам надо серьезно поговорить. Я готова и подождать, но недолго.
В этот момент включилась селекторная связь — пришел брус, машина во дворе, водитель шумит, требует, чтоб разгружали быстрее, а там какая-то путаница с документами.
— Ну вот, видишь как, — улыбнулась шефиня, — водитель шумит.
— Давайте я разберусь, — предложил Игнат. — У меня сейчас свободное время.
— Что?! Ну уж нет! — Голос шефини теперь стал привычно хриплым. — Ты ведь забросаешь его гранатами, а мне нужен груз. Да и водителя жалко.
Какое-то время они смотрели друг на друга, а потом оба расхохотались.
— Давай, парень, — произнесла шефиня. — Я готова подождать, но особо с этим не затягивай.
— Хорошо. — Игнат чуть помедлил. — И знаете что…
— Что еще?
— Ну… в общем — спасибо.
— За что?
— За то, что нашли слова, как об этом поговорить.
— Слова — это лишь слова, Игнат.
— Не всегда.
— Верно, парень. Поэтому я и жду продолжения нашего разговора.
— Хорошо, я подумаю обо всем, что услышал.
— Думай. Только не очень долго. Кстати, у тебя через неделю день рождения?
— Ну, в общем…
— Теперь не отвертишься. Ты ж теперь звезда! Народ уже скидывается…
Игнат, я на тебя не давлю, но… в течение этого месяца мы должны все решить.
Пойми меня верно.
— Хорошо. Я вас понял. Могу идти?
— Конечно. Счастливо тебе.
— И вам.
Игнат убрал конверт с деньгами во внутренний карман и вышел из кабинета.
"Что ж, месяц так месяц, — подумал он. — Что-то они все как сговорились: Лютый Владимир Ильич, старый черт, тоже предложил подумать месяц.
Ну, месяц так месяц… Через месяц все решим".
Однако все решить им придется значительно раньше. И условия будут заметно отличаться от предполагаемых. Потому что кого-то к тому времени уже не будет в живых, а кто-то окажется прикованным к больничной койке, кто-то превратится в главного подозреваемого, а кто-то — в беглеца.
