Через четверть часа приходится погрузиться, поскольку появляется другой самолет.
Вечно эти проклятые задержки, когда надо быстрее следовать в направлении обнаруженных шумов!
На этот раз подводная лодка всплывает через 20 минут досадного выжидания. Ветер северо-восточный, в 2 балла. На поверхности воды легкая зыбь, по которой ползут тени облаков. Это благоприятствует лодке. Самым полным ходом она продолжает следовать прежним курсом. Вперед! Быстрее на северо-восток!
В 14 часов 30 минут впереди по правому борту обнаружен не то дым, не то сгущение облаков.
Тизенгаузен приказывает идти прежним курсом. Через десять минут вахтенный офицер докладывает с мостика, что правее скопления облаков на расстоянии около 12 миль видны мачты эсминца.
В бинокль их можно различить. Одновременно на горизонте появляются контуры, принадлежащие, видимо, группе судов. Но каким? Во всяком случае, это крупное соединение, как и можно было предположить. Оно движется на юг. Через некоторое время видимость снова ухудшается. Соединение военных кораблей! Они, кажется, опять изменили курс и теперь следуют на восток. Это создает опасность того, что они совсем пропадут из виду, и тогда лодка лишится возможности выйти в атаку.
Командир вместе с вахтенными на мостике. На юге, за кормой подводной лодки, примерно в 10 милях снова появляется самолет, летящий в восточном направлении. Но летчик не видит лодку, и потому она остается на поверхности. Желтая дымка на горизонте сгущается и тут же рассеивается. Значит, соединение снова изменило курс и теперь идет прямо на подводную лодку.
Последующие события развертываются очень быстро.
Подводная лодка должна сделать все возможное, чтобы сблизиться с противником и постараться сделать так, чтобы он не прошел мимо. Корабли уклоняются к западу. Тизенгаузен дает соответствующую команду рулевым. Два военных корабля видны теперь полностью до верхушек мачт. Лодка, кажется, находится точно на курсе противника. Пора уходить под воду.
Сейчас можно уже точно определить: это крупное соединение военных кораблей. Почему же командир перед отдачей соответствующей команды приказывает описать полную циркуляцию? Этого он сейчас и сам не может объяснить. Вероятно, по интуиции. На первый взгляд кажется, что в этом маневре не было никакой необходимости. А между тем он сыграл решающую роль в спасении лодки и в достижении успеха в ходе дальнейших событий. Лишь много позднее Тизенгаузен понял, что этот маневр имел важнейшее значение.
