— Почему же ты его не принимала? — Душевнобольные никогда сами этого не делали, несколько раз Ясону приходилось сталкиваться с такой аномалией.
— Он отупляет мой разум, — ответила Кати, дотрагиваясь указательным пальцем до кончика своего носа так, словно это был некий ритуал, которому надлежало следовать неукоснительно.
— Но если он…
Кати резко сказала:
— Никто не вправе ебать мне мозги. Никого из мозгоебов я больше к себе не подпущу. Знаешь, кто такие мозгоебы?
— Ты только что объяснила. — Ясон говорил тихо и медленно, сосредотачивая все свое внимание на сидевшей перед ним девушке — словно стараясь удержать ее на месте, сохранить ее мозг пусть и в относительном, но все-таки равновесии.
Принесли кушанья. Ничего ужаснее Ясон в жизни не видел.
— Разве это не подлинно-восхитительная итальянская кухня? — спросила Кати, ловко наматывая спагетти на вилку.
— Да-да, — рассеянно согласился Ясон.
— Ты думаешь, я вот-вот отрублюсь. И не хочешь в это впутываться.
— Это правда, — подтвердил Ясон.
— Тогда уходи.
— Я… — Он замялся. — Ты мне нравишься. Я хочу убедиться, что у тебя все будет в порядке.
Ложь во спасение. Как раз такая, какую Ясон одобрял. Так все же было лучше, чем сказать: «Потому что, если я отсюда уйду, ты уже через двадцать секунд будешь звонить мистеру Макнульти». То есть выложить все то, что было у него на уме.
— Со мной все будет в порядке. Меня отвезут домой. — Кати вяло обвела рукой зал ресторана — клиентов, официантов, кассира. Повара, истекающего по том в пышущей жаром, плохо вентилируемой кухне. Пьяного в баре, тупо крутящего свой бокал с пивом «Олимпия».
Тогда Ясон, после тщательного расчета, уверившись, что поступает правильно, справедливо заметил:
— Ты не берешь на себя ответственность.
— За кого? Я не беру на себя ответственность за твою жизнь, если ты об этом. Это твоя забота. И не перекладывай ее на меня.
— Ответственность, — пояснил Ясон, — за последствия твоих действий по отношению к другим. Морально, этически ты просто плывешь по течению. Всплываешь тут и там, затем снова погружаешься. Как будто ничего не случилось. Уходишь, оставляя всем прочим подбирать знойные луны.
Подняв голову, Кати посмотрела Ясону в лицо и сказала:
— Разве я тебе навредила? Я спасла тебя от полов — вот что я для тебя сделала. Что, этого делать не следовало? Да? — Она повысила голос, не сводя с Ясона немигающих глаз и по-прежнему держа в руке вилку со спагетти.
Ясон вздохнул. Все, все без толку.
