— Дьявольщина, — проворчал он сквозь зубы, — у тебя нет даже приличной собственной машины. Только яхта. И это все за сорок два года.
Правда, его никогда не прельщали материальные блага. Он мог бы накупить разных вещичек, в которые играют взрослые дети в его возрасте. Но это не соответствовало его характеру, к таким забавам он относился с полнейшим равнодушием. Его главной привязанностью была «Шейла II».
Войдя на кухню, он увидел сестру. Она сидела за столом с чашкой и тостом в руке. Выглядела она бледнее обычного. Он внимательно посмотрел на нее и присел рядом.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Мм...м, — кисловато промычала она.
Линк заглянул в ее чашку.
— Чай? Ты никогда не пила по утрам чай.
— Я никогда не была беременной.
— Ох, — выдохнул он, не зная что сказать. Мысль о беременности сестры смутила его. — Утреннее недомогание? — спросил он наконец.
— Если ты знаешь про утреннее недомогание, значит, сведущ и в вечернем?
Он вконец растерялся. Его опыт в отношении беременных женщин был слишком скуден и ограничивался знанием самочувствия матери, когда она носила Шейлу. И он помнил, что нельзя задевать сестру, она может отбрить так, что потом не найдешь себе места.
— А как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Шейла. — Почему поднялся в такую рань?
Он пожал плечами.
— Никак не мог заснуть. Странная кровать, как мне показалось. Вертелся, крутился...
— Давай не будем, мистер капитан III ранга. Ты преспокойно спал на деревьях, в вертолете, где шум такой, что оглохнуть можно. Дрых под водой. Чем же кровать тебя не устроила?
— Думаю, — протяжно произнес он, — мне следует пару дней побыть на яхте.
Брови Шейлы недоуменно поднялись.
— Ты же только что с яхты.
— Знаю, но... — Он пожал плечами.
Шейла подозрительно поглядела на Линка и после паузы произнесла:
— Уж не из-за Кона ли ты намереваешься оставить нас? Мне кажется, что он всегда был тебе другом...
— Что ты, при чем тут он? — перебил он Шейлу. — Я искренне люблю его как брата.
— Тогда в чем же дело?
Линк задержал дыхание. При выполнении служебных заданий ему частенько приходилось выкручиваться, иногда откровенно врать, но он никогда не позволял себе обманывать близких. Сейчас ему пришлось нелегко — перед ним сидела его любимая сестра. Шейла не сводила с него глаз.
— Знаешь, мне трудновато объяснить, — сказал он. — Может быть, мне не хочется отравлять вам настроение своим кислым видом.
— Не хочешь ли ты сказать, что мы тому причина? Кон и я?
